ПоэZия русской зимы - Алиса Владимировна Орлова

class="v">Улиц, и как бы ничей

Веры повапленный гроб.

Город глядит, не дыша,

Мимо своих похорон,

И у души ни гроша

Больше не спросишь, Харон.

Тут уж зови – не зови,

Небо в дыму, как в петле.

Всё – от несчастной любви

К этой несчастной земле.

«Небо – пыльная лента лазури…»

Небо – пыльная лента лазури,

И полям уж златыми не быть

В этот год. В Божьей архитектуре

Остаётся лишь воинский быт,

Чёрствый сон, проржавелая память

Меж разбитых фасадных камней,

И звучит светлой вестью над нами

Эхо будущих мартовских дней.

Говорил же Спаситель: «Ефаффа»,

Пусть огонь отверзает уста.

Жизнь в разлуке – подобие штрафа,

И безвидна земля, и пуста,

И черна, может быть, для того же,

Для чего у последней черты

Русский ветер победы, до дрожи

Размывающий наши черты,

Всё сметёт, что казалось виною.

Сквозь зрачки к небу выйдет трава,

И слова будут значить иное,

Если что-нибудь значат слова.

И зима, мой невольный соавтор,

Вспомнит, знаю, на самом краю:

Так свершается всякая правда

В этом Богом хранимом краю.

«Не умрёт, но изменится…»

Не умрёт, но изменится

Этот мир навсегда,

В небо зимнее лестница —

Облака, провода.

Мир всегда возвращается,

Будет март, будет май,

Но ничто не прощается

Заглянувшим за край.

Здесь, на Пушкинской улице,

Одинок пешеход,

И деревья сутулятся

У разбитых ворот.

Будут ветры весенние,

Будет яблочный свет.

Будет утро рождения

Даже тем, кого нет,

Кто платил за грядущее

Самой кровной ценой.

Путь осилят идущие

Путь в отчизну длинной.

«Всё длиннее путь до победы…»

Всё длиннее путь до победы,

Только руку к ней протяни.

К сдаче Бреды песенки спеты,

И на сдачу – тёмные дни

Остаются, как бездорожье,

Главный бренд ушедшей страны.

Жизнь, наверно, кажется ложью,

Если смотришь с той стороны.

Ганнибал не явится в Канны,

Боливар не выдержит, брат.

Как дурак, стоишь со стаканом

У распахнутых Царских врат.

Это век поднимает веки,

Вот теперь ему и скажи:

Мы с тобой – последние греки

В окруженье новых хаджи.

Им до фени древнее братство,

Но хранит Ионии мгла

Нищебродских строчек богатство.

Память сердца – бензопила,

Режет всё, и слева, и справа,

Что ж, Психея, скоро домой.

Ищешь славы? Вся твоя слава —

Полынья дыханья зимой.

И кому нужна твоя треба?

Дым смешался с зимней зарёй,

Но всё больше русского неба

Над изрытой смертью землёй.

«Иногда вспоминай обо мне…»

Иногда вспоминай обо мне,

Даже если уже и не нужно

Это всё в темноте, на войне,

И не вписана наша окружность

В настоящей реальности круг,

Книгу дней, череду антологий.

Только снег да берёзы, недуг

Расхворавшейся к марту дороги,

Только смерть рядовых, от и до,

Только то, от чего не отречься,

И давно превратились в ничто

Наши встречи с тобой и не-встречи,

Словно фото на фоне Невы,

Где всё смазано, зыбко, нетвёрдо,

И глядятся незрячие львы

В отраженья гранитного фьорда.

Кто не смог возвратиться назад,

Тот, по совести, собезначален

Петербургу, на тихий парад

Он выходит из каменных спален

И встречает ночной антураж,

Сны о медном своём государе,

И гвардейский его экипаж,

Лип торжественный строй на бульваре.

Словно тени текут на мосты

Всех, кого не вернуть, это просто

Золотые огни высоты,

Снегопада российского звёзды.

Их бессмертье сюда привело,

Пусть глядит горизонт исподлобья,

Но свидание наше светло,

Словно снег на священных надгробьях.

«Был и Новый год, а ты не рада…»

Был и Новый год, а ты не рада.

Над пологим лежбищем реки,

Над лебяжьим дном Санкт-Ленинграда

Тают голубые огоньки.

За наклонным памятником Блоку

Не сносить домам подножной тьмы,

Дождались мы исполненья сроков,

Только это всё уже не мы.

Пусть цветёт весна, её приметы —

Лепестки озябших чёрных луж,

Ведь и мрак есть продолженье света,

Кровью нарисованный картуш.

Нет иной награды, нет святыни

Большей. Никогда не кончен бой.

Кто погиб за Родину, отныне

Навсегда и с нею, и с тобой.

Харькову

Забронируй сердцу броню,

Отогрей приточное слово.

Я вернусь к последнему дню,

Плоть и кровь – худая обнова.

Сон разлуки – наша судьба,

Распакуй архив с чудесами,

Оттого и вера слаба,

Что мы всё профукали сами.

Оттого глухи берега:

Батальон Бориса и Глеба

Перешёл на мову врага,

Ускакал в изустное небо.

И текут до устья слова,

Отражений плещутся клинья,

А со дна змеится трава,

Прирастая пленною синью.

Проводи мои корабли

По иссохшей медленной речке,

Вот и цель, вот солнце вдали.

Ну, прощай. Навеки. До встречи.

«Жизнь изгнанника