Гафт и Остроумова. История любви - Михаил Александрович Захарчук

снимает свое кино, а не иллюстрации к чужой книжке. Не тщится перевести на язык другого искусства то, что непереводимо. И не боится следовать одному из слоев романа, не слишком углубляясь в его подкорку. Зритель улавливает эти правила игры и перестает подсчитывать литературные потери – смотрит кино как кино. Что и требовалось».

…В этом месте я позволю себе небольшое отступление в трепетной надежде на читательскую снисходительность и понимание. Так вот в одном из своих очерков об актере, товарище и коллеге по увлечению бильярдом Борисе Хмельницком я привожу воспоминания его родной сестры Луизы: «Театр на Таганке Боря покинул в год рождения сына – в восемьдесят втором. Решение было осознанным и окончательным. Роль Воланда в легендарном спектакле «Мастер и Маргарита» Хмельницкий играл в очередь со Смеховым. В тот вечер на сцену должен был выйти Веня. И вдруг Любимов отдает распоряжение:

– Будет играть Бемби. Придут очень важные люди. Боря, переодевайся!

– Юрий Петрович, но так же нельзя, – возразил брат. – Это нехорошо по отношению к Вене.

– Значит, ты не будешь играть?

– Сегодня – нет.

– Ну ладно, – не предвещавшим ничего хорошего тоном завершил разговор худрук.

Спектакль играл Смехов, а вскоре Любимов Борю с роли Воланда вообще снял. Безо всяких объяснений. За три дня брат стал совершенно седым. Какое-то время он еще оставался в театре, а потом написал заявление об уходе. И Юрий Петрович, прежде так ценивший и любивший Хмельницкого, легко это заявление подмахнул.

Помню, мы с братом, Филатовым и Смеховым поехали в Омск с концертом. Сидим все за ужином, разговариваем, и я решаю узнать у Вени, что же произошло за кулисами, когда Боря отказался выходить на сцену. Сам-то Бобик никогда бы об этом не спросил. Смехов начинает излагать – спокойным, элегическим тоном:

– Петрович подошел к нам и, пожав плечами, сказал: «Значит, Бемби все равно. А такие роли артист должен зубами выгрызать, по трупам идти!»

Борис вскакивает из-за стола и набрасывается на Смехова как разъяренный тигр:

– Это неправда! Любимов не мог так сказать!

Мне и Лене едва удалось их разнять. Проходит год, и Театр на Таганке приглашают на гастроли в Белград. С одним условием: Воланда должен играть Хмельницкий, которого в Югославии очень любят. Когда позвонили из театра, брат согласился. Предать зрителя ради своих амбиций – нет, это не про Борю. Спектакли имели огромный успех, белградская пресса восторженно писала о его Воланде, поклонники заваливали его цветами. В Москву труппа возвращалась поездом. Любимов позвал Борю к себе в купе:

– Бемби, зайди, поговорим.

Выпили по рюмке коньяку.

– Значит, так: приедем домой, будешь играть Воланда, – заявил Юрий Петрович.

– Никогда! – ответил Боря и спросил: – То, что я услышал от Смехова, – правда? Вы действительно сказали, что ради таких ролей, как Воланд, актер должен идти по трупам?

Любимов подтвердил.

Мне брат потом сказал: «Я не имею права ни обижаться, ни осуждать Юрия Петровича. У него такая позиция. Но нет таких ролей, которые я стал бы выгрызать зубами. И по трупам тоже никогда ходить не буду. Выполни я тогда распоряжение Любимова – унизил бы Веню: смотри, какой я гениальный, а ты – ничто. Что бы ни случилось, на родителей и учителей не обижаются!» Любимова брат считал своим главным учителем в профессии и уважал до конца дней. А Смехов, мне кажется, поступок Бори даже не оценил».

Все это я привожу к тому, что в искусстве театральном, равно как и в кинематографическом, действительно есть такие произведения, играть или сниматься в которых мечтают все актеры. «Мастер и Маргарита» – в их числе. Гафту в этом смысле очень повезло. Он один из немногих, кому посчастливилось играть сразу в двух отечественных кинофильмах по роману «Мастер и Маргарита». И в том, и в другом случае он продемонстрировал потрясающее актерское мастерство. Особенно – в картине Юрия Кары. Сам так оценил свою работу: «У меня нет ощущения того, что Булгаков писал мистический роман. И я всегда сильно переживаю, когда современная молодежь называет «Мастера и Маргариту» мистикой. Это очень принижает литературные достоинства этой книги, низводит ее до низкого жанра. «Мастер и Маргарита» – самый что ни на есть реализм. Он, может быть, где-то и публицистичен, но в целом подробно объясняет, кто мы и почему мы живем сейчас именно так. И фильм Юрия Кары тоже об этом. В нем нет упоения мистикой, акцента на ней. И именно из-за этого мне понравился конечный результат. Понятно, что все актеры, так или иначе, делали самостоятельную работу над своими образами. Вот я сыграл Воланда, и меня до сих пор мучают вопросами: «И каково вам было побывать в шкуре дьявола? Не страшно?» Для меня сама постановка вопроса бессмысленна. Потому что и у Булгакова, и в фильме Кары Воланд – не дьявол. Напротив, он посланник светлых сил, и именно Воланд – едва ли не самый положительный герой романа. В этом, конечно, есть своя ирония, но именно такая трактовка персонажа кажется мне наиболее верной. Так что про Воланда я ничего и никогда плохого говорить не буду. Для меня он совсем не дьявол. Он – сила справедливости. Есть то, что мы знаем, и есть то, чего не знаем. И никогда не узнаем. Воланд послан оттуда, свыше, из «не знаем». Получил задание опуститься на землю именно в эту страну. Потому что… Вот жил бы сейчас Булгаков, он бы сказал: видите, что происходит, когда горит воздух. Потому что люди безобразно себя ведут. Потому что веру потеряли. Человеку, который ни во что не верит, можно спокойно отрезать голову трамваем. Воланд живет среди нас. Он в романе сделал много хороших вещей: соединил Мастера с Маргаритой. Он издевается над идиотами, но очень доброжелательно. А если кого-то уничтожает, стреляет, то – нелюдей. Вот я думаю: с чего начиналось Советское государство? С безверия. А от него многие беды. Я не знаю, называть ли проявлением справедливости пожары, которые были этим летом… На Земле очень многое зависит от человека. А если он нарушает какие-то важные законы, следует наказание. Сегодня совести у многих нет. Нужно все делать для того, чтобы человек снова чувствовал себя человеком».

Благодарные зрители о любимом актере ГАФТЕ

«Артист, имеющий успех и идущий в толпу общаться, где его могут пощупать и потрогать, запросто похлопать по плечу, рискует очень многое потерять, а главное, потерять тайну своего воздействия на зрителя. Ведь в обычной повседневно-бытовой жизни он совсем другой.