Бахмут как есть. Рассказ зека-штурмовика ЧВК «Вагнер» - Пересидок

 Но я штурмовик! Моя работа проста. Мне Компания предоставляет честь первым вбежать в укреп противника. Я тупо бежал вперёд видя за собой группу солдат в разрушенный проём здания. Бежать оставалось метров пять, как за спиной я услышал взрыв. Меня сбило с ног и я подумал, что умер... Тут очень хочется написать про то, что я увидел парящую Валькирию над полем боя, которая прилетела на белом пегасе, чтобы забрать меня в Вальхаллу. Я потянулся за своим автоматом, чтобы принять смерть как подобает мужчине — с оружием в руках... но увы (или к счастью) всё было по-другому.

 Я действительно потянулся за своим АК-74, потому что понял, что если я отсюда не уберусь, то меня пристрелят на этой площади в течении ближайших 10-ти секунд. Из-за сумасшедшего адреналина, я не чувствовал боли, но понимал, что со мной что-то не так. Я вскочил на ноги и побежал в тот проём в стене, в который и должен был забежать изначально.

 Ребята из моей группы уже вели там бой при входе в подвал и я услышал крик одного из них:

 «Граната-а-а!»

 Это означало что в нас её кинули, но сил ложиться не было. Я тупо отвернул голову от источника звука и зажмурился в ожидании взрыва, будто это как-то могло помочь.

 Раздался хлопок, но никого из наших не зацепило. Пацан, который первый пробивался в подвал, начал кричать раз за разом:

 «Своя... Своя... Своя»

 Он накидывал в подвал гранаты одну за одной и враг отступил в соседний подъезд, через специально прорубленные лазы в подвале. Только после этого, уровень адреналина у меня спал и я почувствовал что не могу больше держать автомат на весу.

 «Походу я 300» — сказал я бойцу рядом и оперся руками о свои же колени.

 Тот тут же понял, что речь идёт о спине и сразу засунул свою руку мне под бронежилет. Когда он её высунул, рука оказалась без крови и он показал мне свою потную от моей спины ладонь, сказав:

 «Вот! Смотри, Братан, всё нормально!»

 Я уже сам засомневался, что ранен, подумав что может это просто ожёг от взрыва и всё? Но боец дружественно хлопнул меня по плечу и я взвыл от боли. Он тут же начал расстёгивать мой бронник и как только это сделал, от неожиданности произнёс:

 «Ух ты, ё-ё-ё!»

 «Что там — что там?» — спросил я.

 «Да всё нормально, братан, ты главное не смотри» — ответил он.

 Я знал, что так говорят только в тех случаях когда сильно зацепило. Делается это для того чтобы боец не потерял сознание при виде собственной раны и мог самостоятельно эвакуироваться. Я сообщил по рации, что ранен и передал её самому здравому бойцу в группе с позывным «Скипт». Командование сказало, что бы я ожидал приказа отступить, потому что на втором этаже сидели наемники ВСУ и если бы я побежал обратно сейчас, то они меня просто «прибаранели» (то есть убили).

 Что бы как-то остановить кровь, я лег на спину, при этом тут же понял, что это плохая идея, так как почувствовал, что теплая кровь начала согревать мне спину. На левый бок лечь я не мог из-за боли и единственное спасительное положение оказалось на правом боку.

 «Скрипт» был хоть и здравый боец, но было видно, что медицинскую помощь он оказывает впервые. Обезболивающее и кровоостанавливающие он хотел уколоть мне в ту руку, которая была ближе всего к ранению, но я успел его остановить. Этого делать было нельзя, потому что всё лекарство, тупо вытечет из меня через рану. Я видел как тряслись руки у «Скипта», поэтому перехватил шприцы и сам уколол себе в правую ногу обезбол и кровоостанавливающие. Тут же, посмотрел на часы и запомнил время укола обезболивающего.

 Ребята меня перемотали и им нужно было двигаться дальше. В соседний подъезд, куда отступили укронацисты. Я сказал:

 «На сегодня я похоже отвоевался, берите мой автомат и боекомплект. Оставьте мне лишь одну гранату».

 «Что ты задумал? — произнес Скипт. — Не надо! Мы тебе оставим одного бойца и всё будет норм».

 «А если твоего бойца грохнут, то меня раненого, ВСУшники к себе утащат, — возразил я. — Я не для того столько отсидел, чтобы теперь ещё в плену у ВСУ сидеть».

 «Скипт» тоже попал в ЧВК «Вагнер» из мест лишения свободы, может поэтому мой аргумент показался ему весомым. Он оставил мне человека и гранату, а сам, с остатком группы, перебежал в соседний подъезд.

 Спустя время я почувствовал как кровь начала протекать сквозь наложенные бинты и оставшийся со мной боец, начал заново меня перематывать. Тут-то он и произнёс:

 «Берсерк, ты это... не спиши за кольцо гранаты дергать. Если хохлы сюда полезут, то я ещё повоюю. А то подорвёшь нас раньше нужного времени».

 Фраза «подорвешь нас раньше нужного» меня тогда даже улыбнула, но я ему сказал чтобы он встал так, чтобы я мог видеть его ноги. Это нужно было сделать на тот случай, если его убьют, я мог понять что укропы рядом и успел подорвать себя.

 К счастью для нас, этого не произошло. Спустя некоторое время мне поступило разрешение отступить. Вызвано оно было тем, что моя группа, которая забежала в соседний подъезд, вела ожесточённый бой с противником. К ним на помощь, командование направляло следующую пятёрку штурмовиков. Моя же задача была перебежать обратно им на встречу. Расчет был на то, что противник начнет стрелять, либо по мне, бегущему обратно, либо по группе бойцов, бегущим на штурм, мол, кто-нибудь да проскочит.

 Я встал и сразу почувствовал головокружение. С кровью из меня ушло и часть сил. Пацан, что был рядом, начал надевать на меня бронежилет и каску, но я сразу понял что с этим снаряжением я просто не добегу. Я бросил на пол и броник и шлем, с мыслью:

 «Либо грудь в крестах, либо голова в кустах. Быстро бежать на легке — вот мой единственный шанс».

 Если не вдаваться в подробности, то могу сказать, что я так быстро никогда ещё не бегал. По нам стреляло всё что может стрелять, но акцент ВСУ сделали на ребят бегущих в накат. Я же, проскочил целёхонький. Когда я спустился в подвал, то меня, встретил медик. Он открыл мою рану и произнёс:

 «Ух ты, ё-ё-ё!»

 «Да что