Щегол 1-11 - Василий Горъ

Адвокат принял вызов буквально через секунду, ответил приветствие, проигнорировал извинения и потребовал рассказывать.

А после того, как выслушал мой монолог, спросил, криминалисты какой спецслужбы работали на моих трофеях.

— Спецотдела Канцелярии… — честно ответил я.

— Они — профи… — удовлетворенно отметил Фридман и озвучил принятое решение: — Берусь.

— Лев Абрамович, насколько мне известно… — начал, было, я, но был перебит:

— Игнат Данилович, я живу не в вакууме. Поэтому прекрасно знаю, что вы плотно сотрудничаете с Воронецкими, понимаю, что этой информацией с вами поделились именно они, и, кроме всего прочего, привык анализировать даже самые дурные слухи. А они веселят три последние недели и… позволяют сделать элементарный вывод: решив любой ценой заполучить Искру Кошмара третьего ранга, Яков Игоревич Лаврентьев отправил в низовья Еланки два перевертыша с приказом вас ограбить. Грабителей я не люблю, а вас уважаю. И помогу добиться справедливости именно вам, а не роду Воронецких. Короче говоря, выводите на меня подчиненных Дмитрия Львовича — я буду готов приступить к изучению имеющихся материалов… с семи утра.

Я от всей души поблагодарил его за понимание, еще раз извинился за столь ранний звонок, пожелал всего хорошего и отключился. После чего в двух словах озвучил венценосным собеседникам решение Баюна.

Император удовлетворенно кивнул, поймал взгляд Ляпишева, приказал общаться с Фридманом напрямую и отправил готовиться к первому разговору. Потом собрался с мыслями и снова уставился на меня:

— Раз Кот-Баюн согласился вас защищать, значит, проблема, по сути, уже решена. А других достаточно значимых, вроде как, нет. Поэтому я быстренько поделюсь несколькими новостями из категории «не для всех», дам высказаться сыну и отпущу вас отдыхать.

Первая новость оставила двоякое впечатление — с одной стороны, тот факт, что сторонники свержения Воронецких потеряли как минимум четыре группы очень сильных Одаренных, отправленных к «нашему» Кошмарику, радовал. Ибо автоматически отодвигал дату очередной попытки свергнуть Владимира Первого и сопутствующей подобным «мероприятиям» кровавой вакханалии с человеческими жертвами. С другой расстроил, так как в том числе и по нашей вине там, в Пятне, погибли люди, у которых были родители, жены, дети, родственники и друзья. Поэтому вторую новость — известие о возобновлении производства «Эскортов» — я просто принял к сведению.

Когда Император сообщил, что Первая Военно-Строительная Компания закончила нулевой цикл строительства моего родового поместья, загрузился и мысленно отметил, что туда пора посылать Надю и Валерия Константиновича.

А потом государь заговорил о лже-журналисте, и я быстренько задвинул все «левые» мысли куда подальше:

— К сожалению, узнать, кто оплатил услуги Тимофея Семеновича Чадова, нам пока не удалось. Зато я могу поделиться откровениями штабс-капитана Руслана Аполлинарьевича Нилова…

Тут Цесаревич резко помрачнел, заявил, что этой информацией должен делиться он, дождался разрешающего кивка и в сердцах захрустел костяшками пальцев:

— Как выяснилось во время медикаментозного допроса, Нилов и моя дочь были любовниками: он, владея неафишируемой пеленой теневика, пробирался в ее жилой блок и тешил похоть… последние семь месяцев, а наши люди этого не замечали! А теперь я озвучу еще несколько фактов, разом объяснивших все нестыковки в ваших рассказах о том рейде и отчетах членов спасенной ГБР. Итак, Нилов попал во взвод Виктории не просто так — двоюродный брат его отца, служивший в штабе бригады, некогда пытался завернуть представления на награждение моей дочери, и обратил внимание на то, что налаженная схема не сработала. В прошлом году он же не смог выдвинуть на освободившееся место командира взвода своего ставленника, хотя использовал все доступные связи. Вот и пришел к выводу, что ее «ведут». Аполлинарий Антонович Нилов тоже оказался неплохим аналитиком и решил, что этот «тягач» при нужном подходе вытянет к высоким чинам и двоих. Поэтому поставил наследнику задачу влюбить в себя наивную девчушку без соответствующего жизненного опыта и превратиться в центр ее личной Вселенной. План удался — Виктория сначала влюбилась, затем пала и даже начала строить планы на замужество…

Как я понял из дальнейших объяснений, «наивная девчушка» потеряла голову не до конца. Поэтому в какой-то момент заметила «гиперопеку» своего возлюбленного, отсекавшего от нее всех сколь-либо харизматичных мужчин, и дала понять, что до замужества, «которым пока не пахнет», Аполлоша — не более, чем любовник. Ему это, естественно, не понравилось, и он начал давить. За что нарвался еще раз — на монолог, в котором Виктория Михайловна ткнула «любовника» носом в разницу его отношения к ней и… моего к Оле со Светой!

Да-да, именно моего — в тот момент парочка, уединившаяся в жилом блоке Сечиной, только-только закончила смотреть видеоролик с репортажем о нашем «веселье» на приеме по случаю дня рождения Алевтины Романовны Берестовой, и «наглядный пример» еще не забылся. Вот уродца ревностью и накрыло. И она, конечно же, напомнила о себе в момент нашей судьбоносной встречи: Аполлоша взбесился и решил доказать «своей» женщине, что я — не более чем хвастливый мальчишка. Вот и «дурил», будучи уверенным, что на его выходках Виктория внимания заострять не станет…

А потом Цесаревич перешел к самому главному, и я невольно взбесился:

— Он не верил в существование росомахи настолько высокого ранга и, в то же самое время, был уверен, что их ГБР намного подготовленнее вашей команды. Тем не менее, допуская, что какой-то высокоранговый хищник на «ферме» все-таки есть, решил, что, в случае чего, уйдет один. Под пеленой теневика. Ибо его жизнь ценнее всех остальных, вместе взятых!

— Для справок: на самом деле все было в разы неприятнее, но Цесаревич не хочет рассказывать о настоящей грязи даже вам… — сообщила Дайна и сочла необходимым чуть-чуть обелить образ Виктории Михайловны: — Кстати, винить девочку сложно: этого типа к ней целенаправленно подводили очень толковые психологи и, вроде как, применяли соответствующую химию.

Я, конечно же, принял к сведению и эту информацию. Однако она не успокоила и вынудила задать уточняющий вопрос:

— Михаил Владимирович, надеюсь, этот ублюдок сдох?

— Да, Игнат Данилович, сдох. От моей руки. И не мгновенно… — злобно ощерился наследник престола, но через мгновение взял себя в руки и плавно повернул беседу в другую колею: — … но я до сих пор бешусь, виню во всем произошедшем себя и… придумал способ радикально изменить жизнь Вики: на следующей неделе ее официально признает незаконнорожденной дочерью один из немногих наших родственников, на которых можно положиться, затем введет в высший свет и, тем самым, выдернет из прежнего круга общения…

— В общем, не показывайте, пожалуйста, удивления, столкнувшись с нею