Прислушайся к музыке, к звукам, к себе - Мишель Фейбер

делается, но помню, что когда-то это умел. И поэтому я знаю, что учителя и репетиторы по музыке и вокалу правы, когда утверждают: петь может каждый. И это не та ситуация, когда восторженные родители уверяют бездарное неумелое чадо, что оно замечательно умно и на все способно. Это биологический факт.

°°°

Чтобы понять это, мне не нужен был тот опыт игры на пианино. Каждый человек, имеющий рабочую гортань, должен принимать как данность и свою способность петь. Если вы можете говорить, если ваши легкие могут выталкивать воздух, значит, горло и голосовые связки способны издавать модулированные звуки. Для вас это не обязательно будет звучат как музыка, но в целом пение получается именно так.

Кроме того, мы владеем сложными навыками подражания, которые редко применяем всерьез, но часто используем в шутку. Если вы можете передразнить голос раздражающего вас человека или использовать интонацию, которая сигнализирует об иронии, процитировать эпизод из «Монти Пайтона», спародировать фразу Шварценеггера «Я вернусь» из кинофраншизы «Терминатор» или изобразить возглас Гомера Симпсона «Д’оу!» – значит, вы виртуозно владеете своим инструментом. С такими талантами можно замахнуться и на Моцарта.

Однако большинство из нас пасуют. Пение – источник беспочвенной тревоги. Многим оно кажется столь же компрометирующим, как ситуация, в которой оказываешься голым перед незнакомцами. Внутренний Саймон Коуэлл, надменный и самодовольный, словно олимпийский чемпион, пригвождает нас к месту уничижительным взглядом и говорит: «Ты, никак, шутишь, дорогой. Иди отсюда».

°°°

Существуют прирожденные певцы, как и прирожденные танцовщики, бегуны, столяры и так далее. Особое строение рук, ног, носа и гортани – и мозга, разумеется, – дает некоторым индивидам преимущество в определенных видах деятельности. С самого юного возраста, без всякого обучения эти люди демонстрируют естественный талант в вещах, для овладения которыми другим нужно учиться и учиться.

Однако даже людям с врожденным талантом к пению требуется немного удачи для превращения в успешного вокалиста. Можно заставить голос творить противоестественные вещи; делая что-то противоестественное, мы справляемся плохо, а плохо справляясь, склонны избегать повторения этого опыта.

В киношедевре Орсона Уэллса «Гражданин Кейн» магнат Чарльз Фостер Кейн встречает женщину, которая завоевывает его сердце, спев арию из «Севильского цирюльника» Россини за пианино у себя в гостиной. У женщины высокий, слегка дрожащий, но милый голос: она могла бы петь трогательные колыбельные детям, стала бы находкой для любого хора, даже могла бы при должном подборе материала занять свою нишу в музыкальной комедии. Кейн решает сделать из нее оперную диву. Он приобретает целый оперный театр, задействует связи, подкупает критиков и устраивает протеже турне по всей Америке, несмотря на очевидный факт, что ее голос, к сожалению, не тянет колоратуру. Потуги режут уши не столько потому, что эта женщина некомпетентна, сколько потому, что ее голосовые связки способны выразить лишь ее несостоятельность.

Эмма Кёркби, обладательница одного из знаменитейших в мире сопрано, еще в самом начале карьеры поняла, что исполнять, стоя в платье с глубоким декольте, Вагнера и Бизе с большим количеством вибрато – не для нее. Ее голосовому аппарату идеально подходил репертуар Средневековья и Возрождения. Я познакомился с ней на ее лекции, проходившей на одной камерной площадке. Кёркби кратко изобразила высокопарные стили пения, которых предпочитала избегать, однако не спешила заявлять о превосходстве каких-либо форм музыки над другими. Гораздо важнее – найти музыку, которая подходит для твоего голоса.

Кёркби рассказала нам историю о мальчике, которому велели молчать на школьных уроках пения, потому что он «подвывал». Некий добрый хормейстер настоял на том, чтобы он участвовал в прослушивании вместе с остальными детьми. Когда мальчика попросили повторить дискантом ноту, сыгранную на пианино, он выдал гораздо более глубокий звук. «Любопытно, – сказал хормейстер. – Вот, значит, где ты у нас сидишь». Он разрешил мальчику петь в этом диапазоне, и так началась карьера одного из известнейших теноров и командора Ордена Британской империи Филипа Лэнгриджа.

°°°

Многие ли люди обладают врожденным даром пения? Думаю, немногие. Их примерно столько же, сколько людей, которые родились, чтобы выступать на Олимпийских играх или профессионально играть в теннис. Остальные как-то обходятся тем, что имеют, и порой им удается превратить свои заурядные аппараты в самобытные, выразительные инструменты и компенсировать недостаток силы и чистоты наличием характера.

Леонард Коэн, написавший едкое и полное самоиронии двустишие «Я не выбирал, я родился таким / Я пришел в мир с голосом золотым» (I was born like this, I had no choice / I was born with the gift of a golden voice), потратил не одно десятилетие на то, чтобы найти свою интонацию. Монотонная плаксивость его ранних песен вызывала лишь насмешки, и они завоевали популярность лишь благодаря кавер-версиям «правильных» певцов. Однако к концу 1980‐х он выработал свой баритоновый Sprechgesang (речевое пение, которому часто вторят сладкоголосые бэк-вокалистки), и это пошло его песням на пользу.

Или Ричард Томпсон: сегодня его голос известен как гибкий инструмент, позволяющий извлечь все эмоциональные нюансы из потрясающе обширного репертуара, но так было не всегда. Ранние опыты Томпсона в составе группы Fairport Convention и сольный дебютный альбом Henry The Human Fly – поговаривают, что это наименее продаваемый альбом за всю историю лейбла Warner Bros. Records – представляли собой натужный закос под деревенский стиль.

Среди всех поп-див, завоевавших музыкальный рынок в последние полвека, обладательницей самых слабых вокальных данных можно назвать Мадонну. Ее вера в себя была несокрушима, но ей достался совсем никудышный инструмент, и пластинки, на которых она построила свою славу – Holiday и Material Girl, – полны гнусавого писка. Позднее, уже в 1990‐х, когда ее взяли на главную роль в квази-опере Эндрю Ллойда Уэббера «Эвита», она брала уроки пения у Джоан Лэйдер, использовавшей методику Estill Voice Training. Лэйдер обучила Мадонну таким техникам, как контроль щитовидного хряща и косой черпаловидной мышцы гортани, и результаты этих трудов были блестяще продемонстрированы в альбоме Ray Of Light, который стал пиком карьеры Мадонны и покорил даже самых заядлых ее недоброжелателей. Бархатистый вокал в таких песнях, как Mer Girl и Frozen, не оставляет сомнений в том, что голос – это инструмент, владение которым может улучшить каждый.

°°°

Фрэнки Армстронг, которой ко времени нашей с ней беседы было уже под восемьдесят, много десятков лет проработала певицей и преподавательницей вокала. В музыкальной индустрии полно инструкторов, чья работа – научить каких-нибудь Адель и Бейонсе завывать, когда необходимо, не причиняя себе вреда. Но Фрэнки Армстронг занималась другими вещами. Она посвятила свою жизнь тому, чтобы давать свободу голосам простых людей.

В 1960‐х, когда ее настигла