Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

затем в Ботрон[490], Бейрут, Сидон и Лаодикию[491]. Как когда-то его предшественник Пьер I Лузиньян, Бусико не задержался ни в одном из названных городов, однако сильно разрушил, сжег и разграбил их. Поход Бусико против султана Египта изначально не мог иметь положительного исхода для крестоносцев. В отличие от экспедиций Пьера I Лузиньяна, имевших под собой экономические причины, но даже в этом случае, как мы уже знаем, не поддержанные европейскими торговыми государствами, предприятие Бусико, к тому же не имевшее реальных, четких целей и оснований, кроме борьбы против "врагов веры", было обречено на устранение от него итальянских морских республик, кровно заинтересованных в сирийско-египетских рынках, а потому в мире с султаном. Когда сразу после подписания мира с Кипром в июле 1403 г. Бусико объявил о своем намерении выступить против неверных генуэзцам, они в мягкой форме не советовали ему начинать войну с Египтом, хотя отношения Генуи с султаном в этот период складывались сложно. Еще до начала экспедиции Бусико, генуэзский посол Кароццо Чигала находился в Египте и вел трудные переговоры с мамлюкским правительством о компенсации ущерба, который генуэзские пираты нанесли подданным султана. Тем не менее, как ни пытались генуэзцы убаюкать султана и гарантировать со своей стороны безопасность мамлюкским купцам, их дурные намерения и лицемерие были поняты[492]. Пилоти говорит, что сами генуэзцы были против разграбления Бейрута и, пытаясь избежать конфликта с венецианцами, просили маршала этого не делать. Тем не менее, они находились под его властью и вынуждены были подчиниться[493]. Венецианцы же просто отказались его поддерживать[494].

Маршал совершил стремительный и краткосрочный рейд в Сирию. После чего ретировался в Фамагусту. Там он продал на аукционе награбленное в Бейруте имущество венецианцев. Источники сообщают, что венецианские купцы понесли огромный ущерб из-за экспедиции Бусико особенно в Бейруте, одном из основных центров венецианской торговли в землях мамлюков. Их убытки только в этом городе составили около 30000 дукатов. Известно также, что генуэзцы захватили в порту Александрии венецианскую галеру[495]. Вполне понятно, что действия маршала вызвали огромное негодование и ненависть граждан Адриатической республики[496]. Однако "подвиг" маршала с продажей в Фамагусте награбленных венецианских товаров биограф Бусико обходит молчанием. Затем Бусико отправился через Родос в Геную, вступив по пути в морское сражение с венецианцами у Модона в октябре 1403 г.[497]

Великий Магистр госпитальеров сначала сопровождал Бусико в Сирию, но затем удивительным образом гораздо раньше маршала вернулся на Родос[498]. Участие киприотов в крестовом походе Бусико было также невозможно, во-первых, потому что кипрское купечество не меньше европейского было связано с сирийско-египетскими рынками, во-вторых, потому что мир с генуэзцами не мог быть прочным. Его вполне можно назвать навязанным маршалом королю. Ни о каком взаимодействии говорить не приходилось. Король не оставлял надежду вернуть Фамагусту, что автоматически влекло за собой сложные и враждебные отношения с Генуей. В 1408 г. кипрский монарх вновь начал военные действия в районе Фамагусты. В ответ генуэзцы пошли походом на Лимассол и причинили большой ущерб основному королевскому порту[499].

Итак, крестовый поход Бусико против Египта провалился. Его результатом было лишь чрезвычайное осложнение отношений Генуи с Каиром, весьма затруднившие продолжение генуэзской торговли во владениях султана. Видимо, такой исход признавал и сам Бусико, который на обратном пути в Геную еще будучи на Родосе оправил посольство в Каир с просьбой о мире. После уплаты генуэзцами реституции в 30000 дукатов, формально мирные отношения между странами были восстановлены. Однако генуэзские купцы вряд ли могли чувствовать себя уверенно на рынках Египта и Сирии, поскольку их привилегии и свобода торговли не раз попирались мамлюкскими властями[500]. Между сторонами оставалось место для вражды, ненависти, открытой агрессии и вооруженных столкновений. Генуэзская торговля в Египте, вступившая в полосу кризиса еще до экспедиции Бусико, стала все больше уступать венецианской. Экспедиции маршала Бусико вполне тому способствовали[501]. После смещения Бусико с поста губернатора в сентябре 1408 г. маркизом Монферратским генуэзцы обвиняли бывшего правителя во всех своих бедах и представляли дело так, что маршал их просто вынудил их силой и хитростью выступить в поход на Фамагусту и Бейрут. Архиепископ Генуи Пилео де Марини не скупился на эпитеты в адрес маршала: хитрейший, алчный, жадный, наикорыстнейший, расточительный, нечестивый, недостойный занимаемой должности тиран. Архиепископ, кроме того, подозревает Бусико в тайном намерении захватить Кипр, чтобы самому стать там королем. Однако его экспедиция обернулась для генуэзцев колоссальными убытками и человеческими жертвами: "Он принудил нас потратить большие суммы на его дела и большое число наших граждан уплыть вместе с собой; все его досадные усилия и деньги оказались затрачены без пользы для тебя[502], но с опасностью. Сверх того, мы потеряли большое число тех граждан, которые в этой экспедиции погибли… Там, где мы понесли убытки и потери, он… большие богатства…" Однако главная потеря заключалась в обострении отношений с Египтом и нарушении генуэзской торговли в землях султана[503]. Таким образом, генуэзские купцы не могли простить французскому маршалу упущенных коммерческих доходов. В событиях начала XV в. отчетливо проявилось разное понимание крестоносной идеи генуэзскими торговцами и французским рыцарем Жаном II Ле Менгром Бусико. Последний ведет себя как рыцарь, носитель крестоносной идеи, для которого крестовый поход — часть его рыцарской культуры, рыцарского долга, способ самоутверждения в обществе и усиления политического влияния. Для генуэзского купечества крестовый поход, не приносящий прибыли, — ненужная, высокозатратная, разрушительная и губительная авантюра.

Кипрская сторона, как мы видели, также явно не поддерживала Бусико против султана Египта, однако действия кипрских пиратов против мусульманских купцов, судя по источникам, в начале XV в. были явлением обычным. Кроме того, остров Лузиньянов, так же как и Родос, в эти годы постоянно служил базой для каталонских пиратов, активно действовавших против мусульман. Впрочем, надо заметить, что от их активности страдали не только мусульманские, но и европейские корабли[504]. В 1424 г. правительство Генуи направляет письмо властям Фамагусты, Хиоса, Перы и Каффы с приказом принять меры по защите генуэзских владений на Востоке от каталонцев, потому что стало известно, что король Арагона собирается направить на Восток целый флот состоявший из 25 галер, который может причинить огромный ущерб генуэзцам в заморских землях[505]. В 1425 г. власти Генуи направляют весьма тревожное письмо капитану Фамагусты, в котором сказано, что от генуэзских купцов Сирии и Александрии стало известно, что какой-то каталонский корабль напал на "сарацин и мавров" в районе Митилен. Пиратские действия каталонцев, вероятно, были поддержаны и