Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

Азией и бассейном Индийского океана, потому что традиционный путь к персидским рынкам был закрыт из-за нестабильной политической ситуации в самой Персии[455]; рынок Кипрского королевства был отчасти парализован из-за генуэзской оккупации Фамагусты. Тем не менее, кипрские купцы после 1370 г., видимо, также постепенно восстанавливают свои позиции в Египте и Сирии. Сразу после заключения мира с Каиром в 1370 г. кипрский фондако в Александрии, судя по всему, не был восстановлен. Аль-Нуваири говорит, что одна из колонн от этого фондако была использована для реставрации поврежденной мечети ас-Сарки (as-Sarqi)[456]. Однако в 1395 г. западноевропейский паломник Ожье VIII, лорд д'Англюр, посетивший тогда Александрию, свидетельствует о существовании в городе кипрского фондако[457]. В начале XV в. мы впервые встречаем в источниках упоминание о присутствии в Александрии кипрского консула. В 1422 г. в одном из венецианских нотариальных актов названо имя Петра Созомена, который в прошлом являлся кипрским консулом в Александрии (Petrus Zexomeno olim consulis Ziprianorum Alexandrie[458]). Заметим, что фамилия Созомен (Созоменос) принадлежит известному кипрскому роду греческого происхождения, которая начала подниматься как раз после кипро-генуэзской войны 1373–1374 г.[459] В 1404 г. Сенат приказывает венецианскому вицебайло в Никосии вернуть королю Кипра имущество и товары, похищенные гражданами Республики в порту Бейрута[460]. Д. Якоби склонен полагать, что после войны роль кипрского купечества в международной торговле королевства даже усиливается[461].

Конечно, не обходилось без мелких инцидентов; европейские купцы всегда находились под пристальным вниманием властей Египта, рисковали товарами, а нередко и жизнью. Так, в 1382 г. правительство Генуи в который раз было вынуждено отправить посольство в Каир, потому что генуэзские купцы попали в достаточно обыденную, но крайне неприятную ситуацию: они и их товары были арестованы во владениях султана[462]. Однако в целом дела складываются как нельзя лучше и благоприятнее для развития прямой итальянской торговли и получения больших прибылей именно в мусульманских владениях, минуя Кипрское королевство. Магистральный торговый путь из Западной Европы в Сирию и Египет по-прежнему проходил через Кипр, но отныне не через королевские порты, а через генуэзскую колонию в Фамагусте. Из Дамаска шел прямой торговый путь в порт Бейрута, а оттуда в Фамагусту, которая, как прежде, оставалась для итальянского купечества крупнейшим транзитным и торговым центром и крупнейшим рынком специй, базой и стоянкой для кораблей на пути в Сирию и Египет. В начале XV в. в Генуе была даже создана специальная комиссия " Officium Syrie et Cipri" или "Officium Cipri et Alexandrie", которая контролировала генуэзскую навигацию в земли султана Египта, проходившую через Кипр[463]. Само королевство по-прежнему нуждалось во многих товарах, доставлявшихся на остров европейскими купцами. Наконец, королевство по-прежнему предлагало свою продукцию на международном рынке, экспортировавшуюся и на Запад и на Восток: сахар, сахарную пудру, сладости, соль, камелоты[464]. Качество кипрского сахара было хорошо известно в странах Западной Европы, в Константинополе, Трапезунде, владениях султанов Турции и Египта[465]. Кипрские камелоты на протяжении всего XIV и XV вв. активно поставлялись венецианскими и генуэзскими купцами на рынки Западной Европы, Киликийской Армении, Византии, в венецианские и генуэзские фактории в Крыму, а также в Сирию и Египет[466], что в нашем контексте особенно важно.

Единственный крупный конфликт между Кипром и Египтом произошел в 1426 г., когда во время опустошительного набега на остров султана был взят в плен король Янус, а затем отпущен на свободу за огромный выкуп. Янус был, наверное, одним из самых несчастных монархов в том смысле, что ему дважды пришлось пережить горечь и унизительность плена: сначала в Генуе, а затем в Каире. Он же, наверное, был последним из Лузиньянов, кто, хотя бы косвенно, имел отношение к крестовому походу губернатора Генуи маршала Бусико, и последним, кто вел войну с Египтом.

Все остальное время официально стороны находились в мире. И та и другая сторона старалась избегать прямых военных столкновений, однако существовала масса неофициальных возможностей изрядно побеспокоить противника. И султан Египта, и король Кипра вполне поощряли пиратские действия своих подданных против соседей. Всегда король Кипра внимательно наблюдал за ситуацией в Египте и политикоэкономическими отношениями с Каиром европейских государств. От мира последних с мамлюкским султаном нередко зависел покой его собственного королевства. Не быть втянутым в прямой конфликт с Египтом на чьей бы то ни было стороне и сохранить видимость добрососедских и благожелательных отношений — было основной задачей политики кипрского монарха.

В 1402 гг. король Янус начинает осаду генуэзской Фамагусты. Губернатор Генуи маршал Бусико, узнав об этом, сначала посылает на защиту города флот, а затем в апреле 1403 г. и сам отправляется на Восток. Был Бусико на самом деле крестоносцем-фанатиком или крестоносцем-прагматиком большой вопрос. Однако следует признать, что он всегда проявлял живой интерес к делам на Востоке, принимал активное участие в борьбе с турками, имел постоянные контакты с императором Византии Мануилом II Палеологом. Он — рыцарь, выживший в битве под Никополем в 1396 г. и взятый тогда турками в плен[467]. В самой Генуе, видимо, определенная часть населения, заинтересованная в восточной торговле, с энтузиазмом приветствовала действия нового губернатора. В январе 1403 г. в Генуе на нужды экспедиции Бусико было собрано 32 тыс. флоринов. На эти деньги были снаряжены 9 галер, 7 нав, галеас и huissier. Вся сумма поступила от частных лиц, образовавших таким образом Новую Маону Кипра[468]. Находятся частные лица, которые заключают договор непосредственно с маршалом, на свои деньги нанимают воинов, вооружают их и предоставляют их в его распоряжение, чтобы вести войну против короля Кипра. Например, в декабре 1402 г. некий Вануччо да Масса берет на себя обязательство послать к Бусико сроком на четыре месяца полностью экипированный и вооруженный отряд под командованием рыцаря Пьетро да Вентимилья, состоящий из 25 конных и 25 пеших воинов. Он же обязуется выплачивать им жалование[469].

Маневры кипрского монарха около Фамагусты были прекрасным поводом выступить на Восток, чтобы, на самом деле, осуществить мечту маршала о крестовом походе против власти ислама. Его путь лежит сначала в Модон, а затем на Родос, где он заявляет не только о намерении защитить Фамагусту, но и идти в крестовый поход против неверных и атаковать Александрию[470]. Между тем, госпитальеры буквально накануне его визита, в апреле 1403 г., возобновили договор с султаном Египта от 1370 г. Великий магистр Филибер де Нелак просит маршала повременить с атакой Кипра и Александрии и весьма удачно подталкивает его к походу против турецкой Алании[471]. Эмануэль Пилоти даже говорит, что госпитальеры готовы