Любовные истории в Стране восходящего солнца - Юлия Алексеевна Чернышёва

в беспамятстве от переутомления. Хироко немедленно отправилась к знаменитому тогда синтоистскому жрецу Ёсида Канэми, и они вместе вознесли горячие молитвы об исцелении Акэти. Вскоре больному стало лучше, и он встал с постели, но тогда же Хироко рухнула без чувств от чрезмерной горячности молитв. Этот случай был описан самим Ёсида Канэми в его записках о былом. И здесь мы опять подходим к тому, как велики разночтения в описании событий, которые случились с нашими героями. А может быть… А может быть…

Если верить Канэми, то получается, что Хироко слегла от переутомления и расхворалась. Теперь сам Мицухидэ возносил горячие молитвы богам о выздоровлении супруги, подносил к ее постели знаменитые святыни и щедро платил заклинателям болезней, чтобы они отогнали злой недуг. Увы, в этот раз горячие мольбы не помогли. Хироко быстро угасала, и вскоре ее земной путь завершился. В то время не было принято присутствовать на похоронах умершей жены, но Канэми сообщает, что Акэти Мицухидэ прибыл в храм Сайкёдзи, где проходили похороны (ныне префектура Сига г. Оцу), что было знаком его глубочайшей скорби, ведь он очень любил свою Хироко.

Отметим, что этот взгляд на завершение совместной жизни остается экзотическим и непризнанным. Подтвержденная многочисленными свидетелями история описывает ход событий несколько иначе. Люди Нобунага, сын Нобунага и сам Ода Нобунага были перебиты в жарком, но недолгом бою. Известно, что диктатор воспринял весть о том, что к нему ломятся бойцы Акэти, стоически. Дескать, что случилось, то случилось. После того как Ода Нобунага погиб и сгинул в огне, ни его тело, ни голова не были найдены: об этом позаботился один из его приближенных, который в итоге тоже не пережил побоища в Хонно. Великий диктатор исчез. Здесь так и хочется добавить: «как будто его и не было». Скорее всего, Мицухидэ, планируя свой заговор, рассчитывал на что-то вроде этого. Нобунага сгинет, и кто вспомнит, кто такой этот Ода Нобунага? На деле вышло совсем по-другому, и стремительно несущиеся события со всей убедительностью доказали, что Ода Нобунага все-таки существовал и с этим придется мириться.

Одержав победу, наш герой поспешил в замок Адзути – резиденцию покойного Нобунага, центр власти, откуда расходились приказания и указы, обязательные к исполнению. Путь лежал через реку Сэта, и кто знает, как бы повернулась эта история, если бы хозяин местного замка не поджег мост через реку. Мост сгорел, хозяин замка и его люди скрылись неведомо куда, а армия Акэти Мицухидэ застряла перед стремительной Сэта на три дня. Не теряя времени, победитель Нобунага занял ближайший уцелевший замок Сакамото и начал рассылать оттуда сообщения о гибели Ода и приказы окрестным полководцам присоединиться к нему. Беда была в том, что голова Нобунага так и не нашлась, а это явилось немалой проблемой: нет головы – нет свидетельства о победе. А может, Ода Нобунага жив? Сообщения из Сакамото мало кого устрашали и впечатляли и большинство даймё и полководцев помельче уклонились от решительного вступления в схватку. Многие открыто осудили предателя, доказав верность покойному господину. Таким образом, стало понятно, что поверженный диктатор не стал бесплотной тенью, а продолжил влиять на происходящее, причем в крайне неблагоприятном для Акэти ключе.

В итоге мост через реку восстановили, Акэти добрался до замка Адзути, где обнаружил немало серебра и сокровищ (наверняка, все тех же антикварных чайников). Опытный Мицухидэ раздал деньги приближенным командирам и продолжил рассылать послания уже из Адзути (а такие послания котировались несравненно выше), но было поздно. Тоётоми Хидэёси со своей армией обрушился на предателя, как снег на голову. Его бойцы шли днем и ночью, совершив невиданный марш в 180 км. Они ели рисовые колобки, не прекращая движения, ночью они зажигали факелы и продолжали маршировать, они умирали от усталости, но все же явились к столице, сразу смешав все планы Акэти.

«Видно, будет у нас сейчас не легкий бой, а тяжёлая битва», – воскликнул Мицухидэ, узнав о том, что его прежний соратник по прозвищу «лысая мышь» стоит у порога (мы не можем ручаться за точность цитаты).

Тяжелая битва состоялась 13 июня при Ямадзаки. Поначалу воины Мицухидэ бодро обрушились на войска Хидэёси в центре и на северном фланге и начали их теснить, захватывая пленных и опрокидывая ряды асигару. Торжество продолжалось недолго. Хидэёси бросил в бой резервы, которые выправили положение в центре, и теперь уже воины Мицухидэ начали пятиться. Потом на южном фланге, где исход был неясен, Хидэёси бросил в бой новые резервы, а за ними еще одни свежие резервы (внушительный отряд отборной кавалерии), а потом еще резервы отправились на северный фланг. Таким образом, демонстрируя невиданное воинское искусство и несомненные таланты тактика и стратега, Хидэёси одержал верх. Акэти, видя, что его войска начали отступать, перенес свою ставку подальше в тыл, что окончательно обрушило дух солдат. Армия побежала, а Хидэёси на радостях бросил вслед убегающим еще свежих резервов. Он был великий полководец! Ну, и конечно, не стоит забывать, что он привел на поле боя почти 30 тысяч воинов (встречается цифра и в 36 тысяч). Акэти Мицухидэ выставил около 16 тысяч бойцов, что несколько меньше. Исход дела был предрешен, ведь еще великий воин Сун Цзы писал в своих наставлениях: «Если у полководца под рукой 16 тысяч воинов, ему не следует выходить в открытое поле против противника, у которого под рукой 36 тысяч воинов, ибо Бог всегда на стороне больших батальонов». Может быть, Сунн Цзы говорил несколько иначе, но смысл мы передали верно.

Крестьянин готовится атаковать Акэти Мицухидэ. Художник Цукиока Ёситоси

Если бы Акэти Мицухидэ раздобыл голову своего господина и успел проскочить через мост, не потеряв драгоценные три дня… Если бы Хидэёси прознал про случившееся в Киото всего на пару дней позже… Если бы послания из замка Адзути вселили чуть больше трепета в сердца колеблющихся полководцев… По большому счету речь идет о времени, драгоценном времени и о щепотке удачи. Предательский замысел Мицухидэ был не так уж плох, и шансы на успех были. Невезение и трагическая нехватка времени привели к тому, что несостоявшийся повелитель страны бежал в ночи прочь от Ямадзаки в сопровождении немногих спутников. Хироко и юный Мицуёси (как помним, сыну Мицухидэ было около 13 лет) оставались в замке Сакамото. Очевидно, когда стало ясно, что дела идут не совсем так, как ожидалось, Мицухидэ оставил семью в (как ему казалось) тылу. Теперь он спешил в Сакамото, где можно было попытаться собрать