Проклятие прабабки. Книга 1 - Анна Чернышева

поели вкуснейшую выпечку, а потом я опять задремала. И очнулась только тогда, когда за изгибом дороги появился родной дом в лучах закатного солнца. Золотистый свет окрашивал стволы яблонь в медовый цвет, зелёные листочки просвечивали на солнце. Весь дом, выкрашенный в янтарно-жёлтую краску с белыми наличниками окон и дверей, словно плыл в пыльном мареве тёплого майского вечера. Пахло скорым летом и ожидаемой беззаботностью.

Завидев издалека наш дилижанс, на улицу высыпали мои домашние. Я заулыбалась, потому что, пробыв у тётки три месяца, очень соскучилась! Я соскочила со ступенек, едва извозчик остановил лошадь, и, как в детстве, побежала навстречу маменьке и папеньке. Обнимая их по очереди и целуя, заметила еще две фигуры, которые вышли из дома на шум.

Первой из двери выплыла моя сестрица Варенька. Волосы непривычно уложены в высокую прическу, платье для этого времени года темновато: сочный бордовый цвет хоть и подчёркивал её природный румянец и тёмно-рыжие волосы, но был неуместен для девицы в это время года. Следом за ней вышел мой жених — Анатолий Иванович Гаврилов, с кем мы собирались пожениться этим летом. Я, собственно, и к тётеньке ездила в Петроград обновить гардероб и докупить разных мелочей, что мне понадобятся после свадьбы.

Анатолий Иванович — мой Толенька — был военный и в скором времени ожидал направления на юг, в Крым. Я собиралась ехать вместе с ним. Мои глаза засветились радостью и я, выбравшись из маменькиных объятий, поспешила к нему.

Но меня опередила Варенька — она проворно подошла к моему суженому и подхватила его под локоть жестом собственницы.

— Здравствуй, сестрица, — пропела она с широкой улыбкой на устах. — Позволь тебе представиться: я нынче Варвара Александровн Гаврилова, супруга Анатолия Ивановича.

И она издевательски присела передо мной в реверансе. Я застыла. Сердце взорвалось и рассыпалось на кусочки ровно также, как разлетается стеклянная банка, в которую папенька учил меня стрелять из ружья. Я практически воочию видела, как от сердца отлетают кровавые ошмётки и покрывают всё вокруг. Я даже опустила глаза вниз, на платье, чтобы проверить, не пробита ли у меня грудь?

Я подняла взгляд на неё и тут же отметила то, что глаз и раньше посчитал весьма странным: собранные волосы и платье замужней женщины, кольцо на безымянном пальце, виноватый взгляд Толеньки…

Не веря своим ушам, я повернулась к родителям и вопросительно посмотрела на них: «Что происходит?»

Маменька умоляюще смотрела на меня, а потом опустила глаза. Отец был непроницаем: на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Танечка… — раздался голос Анатолия Ивановича. — Так много всего произошло, пока тебя не было! Позволь объясниться…

Он оторвался от своей новоиспечённой жены и сделал шаг ко мне. Но я отступила от него, не желая ни слышать, ни видеть его. Я развернулась, подхватила юбки и бросилась наутёк.

— Да оставьте вы её, она скоро вернётся, — неслось мне вслед издевательское похохатывание сестрицы. Кто-то бросился за мной. Я оглянулась — меня догонял бывший жених.

— Татьяна Александровна! — схватил он меня за руку и развернул к себе. — Танечка!

— Что? — развернулась я к нему лицом, по которому текли слёзы. — Как вы мне объясните всё это?

— Я… я понял, что люблю Вареньку, что жить без неё не смогу, Танечка. Простите меня, я не должен был свататься к вам, но я тогда не знал вашу сестру… — торопливо бормотал он, заглядывая мне в глаза. Почему-то ему было очень важно объяснить мне то, что итак было ясно.

Варя всегда завидовала мне, всегда! Соревновалась даже там, где это было не нужно. Но зачем было уводить моего жениха прямо перед свадьбой?! В чём был смысл?

Я поймала себя на том, что выкрикиваю ему в лицо всё это, рыдая во весь голос. Моё сердце сочилось ядом, оно было отравлено, опоганено, растоптано! Я хотела крушить всё вокруг, ломать, превратить в ничто, потому что больше ничего в этом мире не должно было цвести, пахнуть, плодоносить! Будь проклята моя сестра, будь проклято её лживое завистливое сердце! Будь проклят мой жених, который оказался легкомысленнее девчонки!

Я кричала слова проклятья и кружила вокруг цветущих деревьев, безжалостно обрывая цветки и топча их пыльными подошвами туфель. Я ломала ветви, хлестала ими стволы деревьев в саду и рычала, как раненый зверь.

Наконец, обессилев, я прислонилась к стволу и опустилась на землю. Подтянув к себе колени, я уткнулась в них лицом и беззвучно заплакала.

Сколько времени я так провела — не помнила. Но только встала, покачиваясь, и побрела к дому. Было уже совсем темно. Зашла через чёрный ход для прислуги, прокралась мимо кухни и поднялась по скрипучей лестнице в детскую. Из залы слышались приглушённые голоса да ахи Елены Петровны.

На негнущихся ногах я зашла в пустую комнату, прошла к зеркалу и застыла. Справа от него, в проёме, висело длинное свадебное платье. Моё платье. Корсаж был отделан кружевами, струящаяся ткань юбки задрапирована тонкой сетчатой тканью. На вешалке висит нитка маминого жемчуга, который она одолжила мне для венчания.

Я провела по подолу рукой, пропуская сквозь пальцы шелковистую прохладную массу. Сняла с крючка, полюбовалась. В открытое окно светила полная луна, делая и платье, и мою кожу чуть голубоватой. Это было очень красиво.

Я полюбовалась на себя в зеркало, а потом быстро скинула пыльное дорожное платье и осталась только в панталонах, чулках и нижней сорочке. Приятная ткань скользнула по моим рукам и вот я уже надела моё венчальное платье — я всё-таки буду невестой, как и собиралась. Потом сняла с левой руки и покрутила перед глазами кольцо, которое Анатолий Иванович подарил мне на помолвку полгода назад. Надела его на безымянный палец, как жена, повертела, ловя отблески луны на гранях бриллианта. Я так мечтала увидеть обручальное кольцо на этом пальце!

Затем пришёл черед жемчуга. Холодные капельки обвили мою шею тройной тяжелой нитью. Я подняла руки к волосам, любуясь своим отражением в зеркале. Вынула шпильки, и кудрявая серебристая масса упала мне на плечи, покрыв плечи и спину. Фаты нигде не было видно — но я уже нравилась себе и так.

Я начала напевать марш Мендельсона и закружилось под него по комнате. Руки то взметались ввысь, то опадали. Я запрокинула голову и захохотала. Услышав на лестнице шаги, я быстрее лани взлетела на подоконник и прыгнула в открытое окно. Почувствовала всем телом тяжелый удар о землю