Созвездие рязанских маршалов - Александр Фёдорович Агарев

моменту нападения немецких войск было готово не более 25 % сооружений. Примерно 1 000 дотов новой линии планировалось вооружить артиллерийскими орудиями разных типов, остальные 2 300 дотов предназначались под установку станковых пулемётов. Кроме того, не было требуемого количества минных полей и заграждений. Сапёры просто не располагали снаряжением и самими минами для того, чтобы закончить эти работы.

Таким образом, к 22 июня 1941 г. на всём участке 62-го укреплённого района протяжённостью 170 километров в относительной боеготовности было 92 ДОТа, что составляло около 30 % запланированного количества. Забетонировано к тому моменту было около 170 точек. Реально же в боях участвовали около 50 ДОТов, в том числе и не полностью оборудованные. В подразделениях УРа не хватало вооружения, боеприпасов, средств связи, не все уже построенные ДОТы были технически оборудованы и вооружены, не везде были установлены энергоагрегаты и воздухоочистительные установки, отсутствовали источники водоснабжения.

Как вспоминали бывшие командиры и бойцы УРа, в подразделениях накануне войны наблюдался значительный недокомплект личного состава, особенно артиллеристов. Пополнение ожидалось через день-два.

На рассвете 22 июня воины Брестского укреплённого района вместе с пограничниками первыми приняли на себя удар двух немецких дивизий. Нападение немцев захватило врасплох строителей укреплений на новой границе страны. На большинстве участков новая линия приграничных укреплений была прорвана уже в первый день войны. Немцы очень быстро овладели первой линией дотов, которые часто оказывались пустыми, плохо замаскированными, лишёнными земляной обсыпки и элементов обороны входа и были легко заметны на открытом пространстве. Атакующие войска обстреливали прямой наводкой амбразуры дотов из противотанковых пушек. Многие доты были уничтожены при помощи огнемётов и зарядов взрывчатки.

Великая Отечественная война

С началом Великой Отечественной войны нацистский молот тяжелее всего ударил в районе западной Белоруссии, где находился А.И. Прошляков.

Маршал описывал эти дни как одни из самых тяжёлых периодов в жизни:

«На здание штаба армии сбросила свой бомбовый груз группа пикирующих бомбардировщиков. Нам пришлось оставить здание штаба, выпрыгивая в окно. По поведению ряда работников из личного состава такого большого штаба, как штаб армии, в первые дни войны можно, к сожалению, сделать вывод о тех упущениях, которые имели место в обучении и воспитании нами подчинённого нам личного состава в мирное время. Это привело к тому, что имели место проявления крайней растерянности и незнания, как себя вести в конкретно складывающейся боевой обстановке. Многих обуял инстинкт самосохранения. Дело доходило до того, что во время бомбёжки здания штаба некоторые работники залезли под столы или головы накрыли стульями, как будто это могло в какой-то мере сохранить жизнь при прямом попадании в помещение бомбы или обрушения здания».[145]

Выяснить обстановку было невозможно. По свидетельству А.И. Прошлякова, на тот момент, как у него самого, так и у других начальников родов войск, ни радио, ни проводной связи с войсковыми инженерами, инженерными частями, с Брестским укреплённым районом и управлением начальника работ не было.

Более того, как показал дальнейший анализ ситуации, с имевшимся на тот момент штатом, само управление инженерными частями, а, значит, и организация инженерного обеспечения боевых действий соединений были практически невозможными. В лучшем случае, они могли быть в роли консультантов-советников общевойскового командования, выполнявшими их отдельные поручения, подчас не имевшие ничего общего с деятельностью своего рода войск.

А.И. Прошляков – начальник инженерных войск 4-й армии, 1939 г.

Войсковые сапёрные подразделения и части, также как и общевойсковые части и соединения, принимали участие в отражении наступавшего противника, в основном в качестве пехоты, и несли большие потери. Не имея в достаточном количестве инженерных средств, они не могли должным образом организовать инженерное обеспечение оборонительных действий своих соединений и существенно влиять на подготовку намеченных командных тыловых оборонительных сооружений. Наступление противника было настолько стремительным, что к концу первого дня он продвинулся на восток на 30 километров, а на второй день ещё на 100 с лишним километров.

Утром 25 июня командующий войсками 4-й армии приказал А.И. Прошлякову направиться в Слуцкий укреплённый район и установить его состояние и боеготовность. Что же увидел там А. Прошляков? – Перед ним предстала неприглядная картина: огневые сооружения были демонтированы и присыпаны грунтом. Никаких «уровских» подразделений в них не было, не было даже их охраны.

В населённых пунктах царила атмосфера растерянности и паники, создаваемая среди жителей самими военнослужащими, пересекавшими в одиночку и группами, с оружием и без него, старую границу с панской Польшей. Они и рассказывали в населённых пунктах о видимых или слышанных ужасах, о слабости Красной Армии, не способной, по их мнению, противостоять немецкой военной мощи. Они пугали неминуемой гибелью и вселяли в людей чувство безысходности и страха.

Таким образом, ситуация сложилась тяжелейшая, порождавшая к тому же целый ряд вопросов. Получается, что к началу войны Брестский укреплённый район достроить не успели, а Слуцкий разоружили на одном из главных направлений к столице. Ни на реке Буг, ни на старой границе укреплённые районы не смогли сыграть той роли и не выполнили тех задач, для решения которых они создавались. К тому же на них были израсходованы колоссальные государственные средства.

Решать задачи инженерного обеспечения действий войск и, прежде всего, по задержке продвижения танков противника, приходилось довольно примитивно, с использованием подручного материала. Для этого приходилось устанавливать деревянные надолбы, устраивать лесные завалы, отрывать противотанковые рвы, ловушки, перекапывать дороги, разбирать или сжигать мосты, а некоторые из них готовить к взрыву.

«От фронта нам так и не было подброшено на мин, ни взрывчатых веществ, ни другого инженерного имущества. Всё же то, что мы делали, был примитив, который всерьёз и надолго задержать армаду танков противника и защитить наши войска от бомбовых ударов авиации противника не мог, и мы продолжали небольшими отрядами сколь возможно сдерживать, замедляя победное шествие по дорогам, хотя и понёсших потери, но достаточно ещё боеспособных немецких дивизий».

Заботой командования 4-й армии была организация обороны на рубеже реки Березины, с целью – не допустить дальнейшего продвижения немцев на восток. Лично на А.И. Прошлякова возлагалась задача по обеспечению отходивших частей армии переправой их на восточный берег Березины и одновременно исключению возможности захвата немцами существующих мостовых переходов. Их в полосе армии было четыре – деревянные высоководные мосты у Шатково и Стасевки (их А.И. Прошляков построил ещё в 1934 году), шоссейный бетонный мост у северной окраины Бобруйска и железнодорожный мост южнее крепости.

Бои за Москву.

Дмитров, 1941 г.

Нужно