Созвездие рязанских маршалов - Александр Фёдорович Агарев

города была возложена на 62-ю армию. Южнее оборонялась 64-я армия. Имея значительное превосходство в силах, 6-я немецкая армия генерал-полковника Паулюса пыталась овладеть городом. Обе армии вели тяжёлые уличные бои.

Перед инженерными войсками 62-й и 64-й армий стояли особенно остро три важнейшие задачи: устройство заграждений перед передним краем и в глубине, а также манёвр средствами заграждений в ходе обороны; строительство оборонительных сооружений в опорных пунктах, в том числе приспособление к обороне заводских и жилых зданий; обеспечение переправы войск и грузов через Волгу. Все эти задачи были успешно выполнены.[158]

А.И. Прошляков вспоминает: «Нужно отдать должное немецким сапёрам, которые умели довольно быстро прикрывать захваченные их войсками рубежи минными заграждениями и даже проволочными препятствиями. В связи с этим нашим сапёрам приходилось, обеспечивая контрудары и частные наступательные действия войск, как правило, идти впереди боевых порядков, проделывая для них проходы в минных полях. Таков уж был удел тружеников сапёров – чернорабочих войны, наших замечательных отважных патриотов Родины.

Большое значение для инженерного обеспечения боевых действий войск под Сталинградом имело то, что инженерные войска впервые получили инженерный полк танков-тральщиков, который, нужно сказать, был использован для устройства проходов в минных полях на всю тактическую глубину обороны немцев.

Всё же, в конце концов, немцы нашли способ подрыва и танков-тральщиков, ставя мины или с электродетонаторами с вынесенными в тыл на 3–5 метров замыкателями, или используя детонирующие шнуры для одновременного подрыва противотанковых мин под тралом и гусеницей танка».[159]

Следует подчеркнуть, что за время обороны в городе, даже при остром недостатке инженерных боевых припасов, сапёры 62-й армии устроили около 11 километров проволочных заграждений, установили свыше 17 тыс. мин, 82 камнемёта, 180 надолбов, 165 противотанковых ежей и построили 39 баррикад.[160]

Плотность минирования в октябре составляла около 800 противотанковых и 650 противопехотных мин на 1 км фронта. Повышение плотности минирования явилось очень важным фактором в срыве многочисленных атак противника.

Важное значение имело и то обстоятельство, что инженерные войска принимали активное участие в приспособлении зданий к обороне, в строительстве огневых точек, убежищ, блиндажей, рытье окопов. Всего за период обороны в городе было построено около 2 500 различных окопов, 200 дзотов, 37 железобетонных и броневых колпаков, около 450 блиндажей и убежищ и приспособлено к обороне 186 зданий.[161]

Следует отметить, что при завершении подготовки наступления инженерные войска провели большие работы по проделыванию проходов в своих минных полях, а в ночь перед наступлением и в минных полях противника. Только инженерные части Сталинградского фронта в заграждениях противника проделали 64 прохода, обезвредив около 5 тыс. вражеских мин.[162]

Неслучайно Маршал Советского Союза В.И. Чуйков, командующий 62-й армией в Сталинграде, в своей книге «Сражение века», посвящённой Сталинградской битве, так высоко оценивал действия сапёров:

«В боях на улицах Сталинграда особую роль играли сапёры, незаметные труженики войны. Они были неотъемлемой частью наших войск и не только строили переправы, но и сражались в первых рядах армии. Взрывчатка и инженерные мины в руках отважных сапёров были грозным оружием. Когда враг казался неуязвимым, приходили сапёры и уничтожали его взрывами; когда невозможно было подобраться к врагу обычным путём, сапёры уходили под землю и, проникнув подземно-минной галереей в район вражеских укреплений, пускали в ход взрывчатку».

В наше время такие термины, как «подземно-минная галерея» или «сапа», звучат архаизмами. Но сапёры 62-й армии в борьбе с врагом не стеснялись пользоваться опытом славных русских минёров, оборонявших Севастополь в середине прошлого века. Многие десятки танков противника подорвались на минах, установленных сапёрами. Сапёры входили в состав штурмующих групп.

«Конечно, сапёры действовали в составе всех войск вместе с ними, – продолжает маршал В.И. Чуйков, – как единое целое, и их боевые дела были частью всех дел армии. Однако нельзя не отметить, что именно у сапёров с особой силой проявлялись изобретательность, находчивость и смекалка. Казалось, нет такого положения, из которого наши сапёры не найдут выхода.

Сапёры обеспечивали работу переправ, штурмовали захваченные противником здания, укрепляли позиции наших войск, строили убежища, землянки, блиндажи.

Надвигалась зима. Но как ни тяжела была боевая обстановка, солдату надо было и погреться, и помыться. В сражающемся городе появились бани, их построили сапёры. И воины со словами сердечной благодарности обращались к своим боевым друзьям – сапёрам.

Отгремело великое сражение на Волге, окружённый враг был частично уничтожен, а частично пленён. Армия вышла из города, чтобы подготовиться к новым сражениям, но в городе ещё долго слышны были взрывы. Это сапёры уничтожали мины, неразорвавшиеся снаряды и авиационные бомбы.

Восстановление разрушенного города и его промышленности началось по решению партии и правительства сразу же по окончании боёв. Сапёры были первыми, кто участвовал в этом великом деле. Очистив город от многих тысяч опасных мин и снарядов, сапёры создали условия для немедленного развёртывания восстановительных работ».[163]

В.И. Чуйков не называет в своей книге фамилии А.И. Прошлякова, с которым вместе воевал и долгое время поддерживал дружеские отношения, но его высокая оценка деятельности инженерных войск во время Сталинградской битве говорит о многом.

Примечательная черта подготовки контрнаступления под Сталинградом – скрытность этой сложнейшей операции. Начальник генерального штаба сухопутных войск фашистской Германии генерал-полковник Цейтцлер 28 ноября 1942 г. писал в своей директиве:

«Отличительные признаки подготовки русских к наступлению: хорошая маскировка всех частей, принимающих участие в наступлении, в особенности танковых соединений… Всем известна способность русских мастерски скрывать подготовку к наступлению от нашей разведки и наблюдения».[164]

Приведу такой характерный пример. Осуществляя общее руководство действиями 1-й гвардейской, 24-й и 66-й армиями, Г.К. Жуков как заместитель Верховного Главнокомандующего предложил А.И. Прошлякову, несмотря на возражения командующего войсками фронта генерал-лейтенанта В.Н. Гордова, подработать и доложить ему возможности проведения маскировочного мероприятия, имитирующего сосредоточение крупной танковой группировки за 66-й армией, якобы для нанесения танкового удара вдоль правого берега Волги на Сталинград. Одновременно должны были быть подготовлены и проведены от Котлубани до Самофаловки удары войсками 1-й гвардейской и 24-й армий.

Вне всякого сомнения, этот факт говорит о том, что Г.К. Жуков высоко ценил профессионализм А.И. Прошлякова не только как инженера, но и как командира. Но поскольку Прошляков оставался начальником инженерных войск фронта, чтобы соблюсти субординацию, разработанный им план оперативной маскировки со схемой на ватмане он предварительно доложил командующему войсками фронта. А.И. Прошляков пишет:

«Генерал-лейтенант В.Н. Гордое принял меня, но был настолько вне себя, что, схватив схему и не рассматривая её, порвал и бросил в угол блиндажа. Я сдержал себя, но всё же