Родины солдат. Маршал С. С. Бирюзов на службе отечеству - Александр Фёдорович Агарев

Рязани о строительстве здания для института был заключен. Но строительные работы по запуску первой очереди НИИ в бывшем корпусе электровакуумного техникума велись неудовлетворительно. Выделенные деньги почти не использовались. Председатель ГК СМ по радиоэлектронике В. Д. Калмыков попросил секретаря Рязанского обкома партии А. Н. Ларионова рассмотреть этот вопрос, дать указание о строительстве объектов института в первоочередном порядке. При этом он отметил, что выделены новые ассигнования на 1960 год для выполнения этих работ в сумме 6,3 млн. рублей. На документе рукой А. Н.Ларионова написана резолюция: «тт. Гусеву, Круглову. Дать предложения. 30 января 1960 г.»

Возникает вопрос: разве в обкоме не обсуждали предложения, прежде чем направить их в Москву? Трудно сейчас найти ответ на этот вопрос. Обком внес предложение, секретариат ЦК принял решение об ускорении темпов строительства НИИ и сообщил об этом Председателю Государственного Комитета Совета Министров Союза СССР по радиоэлектронике В. Д. Калмыкову. При этом тресту «Рязаньжилстрой» дано указание о необходимости ускорения строительства главного корпуса.

Обком партии принял меры к укомплектованию НИИ квалифицированными кадрами, привлек опытных специалистов по газоразрядным приборам из других городов. Государственный Комитет по радиоэлектронике выделил средства на строительство 40-квартирного жилого дома для них. В обкоме посчитали, что этого недостаточно, нужно строить не менее двух 40-квартирных домов, о чем и уведомили Совет Министров СССР по радиоэлектронике, чтобы «изыскали возможность выделения в 1961 году на жилстроительство для НИИ дополнительных средств в сумме 1,5 млн. руб.».147

Круг возникших проблем при создании института был, конечно, гораздо шире тех, что указаны. Отмечу такую характерную деталь, влиявшую на принятие решений и их выполнение, как сжатые сроки, торопливость, безусловно, продиктованные сложной международной обстановкой, ведь любые промедления по созданию современного вооружения, по мнению политиков, стали бы гибельными для нашей страны. Следует подчеркнуть, что НИИ создавался не случайно. В Рязани, впервые в стране, разработали и освоили цельнометаллические игнитроны, предназначенные для мощных сварочных машин, применяемых в ракетной технике.

Видимо, этим и объясняется Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 3 декабря 1958 года, в котором предусматривали не только создание НИИ, но и производство игнитронов. Готов ли был обком партии выполнить поставленную задачу? Ответ находим в письме А. Н. Ларионова от 28 марта 1960 г. заместителю Председателя Совета Министров СССР Д. Ф. Устинову, в котором он просит помощи. Заметим, что к моменту написания письма прошло более года с того времени, как создан институт. Он должен был бы уже давать готовую продукцию, а первый секретарь обкома партии пишет, что для выпуска цельнометаллических игнитронов необходимы бесшовные тонкостенные нержавеющие трубы.

В 1959 г. заказ на них разместили на Первоуральском новотрубном заводе. 50 метров труб там изготовили, а от 375 метров труб отказались. На завод выезжали инженерно-технические работники, лично директор завода, но и это не помогло.

Не мелковатые ли, на первый взгляд, проблемы «поднимает» первый секретарь обкома партии перед вышестоящим должностным лицом? Возможно. Никто метры труб считать не собирался. Было кому этим заниматься. Беда заключалась в системе управления. Подобное письмо не появилось бы на свет, если бы указания, данные Председателем Совета Министров РСФСР Д. С. Полянским, Председателем Совнархоза РСФСР В. М. Рябиковым Свердловскому совнархозу и заводу, были выполнены.148

Таких примеров, к сожалению, великое множество. Как бы то ни было, но А. Н. Ларионов решал проблемы, возникающие не только по вине его подчиненных, но и при участии сторонних организаций. В этом, особо подчеркиваю, проявлялся его организаторский талант, целеустремленный характер человека, ответственного за порученное дело перед партией и государством.

Почти все справки, докладные записки, переписка обкома партии с ЦК КПСС по вопросам работы промышленности, транспорта, связи, строительства заводов, коммунального и жилищного благоустройства за 1958 год, хранящиеся в архиве, имеют гриф «секретно», «совершенно секретно», «совершенно секретно особой важности». Какие же секреты прятали архивы?

Рязанцы, одолевая производственные неувязки, служили Отечеству, выполняя оборонный заказ. Сошлюсь на письмо А. Н. Ларионова министру обороны Союза ССР Маршалу Советского Союза тов. Р. М. Малиновскому от 12 декабря 1958 г.:

«В соответствии с постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 31 декабря 1957 г. № 1475-685 и постановлением Совета Министров СССР от 22 апреля 1958 г. за № 438–206 завод № 463 Рязанского совнархоза обязан в 1958 году освоить производство и подготовить серийный выпуск аппаратуры кабины «У» системы РСН-75 – генеральный заказчик Четвертое Главное управление Министерства обороны и бортовую аппаратуру системы «Собис» для изделия 8К71 – генеральный заказчик НРБ».

Первый секретарь обкома партии знал, о чем писал. Мне, как и большинству читателей, трудно представить масштабность этого проекта, понять его. Причина одна – государственная и военная тайна, а хранить ее умели. Хотя известно выражение Декстера: «В этом мире нет секретов. Есть только скрытая правда. Правда, таящаяся в глубине».

Я долго стремился проникнуть в «глубину» архивных источников, чтобы отыскать эту «правду». Что-то удалось прояснить, определить уровень задач, которые стояли тогда перед руководством Рязанской области.

Справка

СОБИС (система опорожнения баков и синхронизации). В задачу аппаратуры входило не только поддержание во время полета соотношения расхода компонентов, но и строжайшая синхронность этих расходов всех пяти групп составляющих емкостей носителя, что обеспечивало устойчивость полета ракеты на активном участке траектории выведения на орбиту. Рязанский завод № 463 приступил к освоению производства этой аппаратуры сразу же после запуска первого искусственного спутника Земли. На ракете-носителе этого спутника стояли опытные образцы СОБИС, разработанные и изготовленные московским ОКБ-12. Аппаратура выпускалась для комплектования практически всех видов жидкотопливных ракет-носителей:

8К71 (Р-7) – двухступенчатая межконтинентальная баллистическая ракета. Она стала базой для создания ряда модификаций:

8К74 (Р-7А) – двухступенчатая межконтинентальная баллистическая ракета;

8К72 – трехступенчатая ракета-носитель «Восток».

С конвейера рязанского предприятия сходили также системы опорожнения топливных баков (изделия СОВ и ДР ОБ) для ракет класса «воздух-воздух».149

После прочтения такой справки, весь спектр рязанской «оборонки» воспринимается уже по-другому – масштабнее и, разумеется, проблематичнее.

Для контроля и приемки изделий было организовано военное представительство в составе четырех офицеров и трех служащих. Технологическое время для приемки одного комплекта аппаратуры «у» составляло 700 часов, а системы «Собис» – 450.

Начиная с сентября 1958 года, радиозавод выпускал один-два комплекта таких систем. Для их приемки ежемесячно к имеющимся семи военпредам командировали по три человека из военных представительств ленинградских заводов. Но и при этих условиях случалась задержка приемки изделий.

В соответствии с проектом плана на 1959 год ежемесячно военное представительство должно было обеспечивать контроль и приемку не менее трех-четырех комплектов каждой системы. Военпредов не хватало.

Кроме того, наземную контрольно-проверочную аппаратуру для системы «Собис» только