Мировые религии и культы: главные святыни. От паломничества до религиозного туризма - Кэтрин Херлок

Национального института антропологии и истории Мексики, которые извлекли со дна карстовой воронки самые разные предметы: подношения из серебра, золота, меди, резного нефрита и обсидиана, а также керамические изделия и благовония. В густом иле на дне воронки сохранились останки животных, куски ткани и предметы из дерева[493]. При дальнейших раскопках обнаружили кольца, колокольчики, резину, кварц, перламутр, оникс, пять вырезанных из камня ягуаров и несколько деревянных ведер[494]. Предположительно, их потеряли люди, пытавшиеся набрать воды из сенота.

К наиболее известным статусным подношениям относились тонкие золотые диски, украшенные символическими сценами. Перед тем как бросить их в воду, диски разбивали на куски, сминали или сжигали. На одном из них изображен человек, чье сердце потом принесли в жертву, а на другом, который лучше сохранился, показана морская битва, которой руководило крылатое божество[495]. Исходя из такого разнообразия предметов, можно предположить, что подношения делались в разные периоды истории, на протяжении нескольких сотен лет, однако точную дату определить трудно. В начале могли жертвовать нефрит и золото, когда в Чичен-Ице находилась резиденция элиты майя, а после их ухода в сенот сбрасывали медные колокольчики и деревянные предметы[496].

Паломники бросали в сенот в качестве подношений подобные керамические маски. Судя по их происхождению, паломники приезжали издалека, в том числе из других частей Центральной Америки

Один из кованых золотых дисков мог быть сброшен в воду паломником, который искал поддержки в военном конфликте, или же такое подношение могло символизировать благодарность за выживание в битве[497]. Еще один диск украшала сцена победы: на нем было изображено сердце побежденного воина, нагрудные щиты и копьеметалки, предназначенные для метания копья на расстояние, вдвое превышающее обычное. Все это связывает войну и паломничество с сенотом, где люди просили защиты или благодарили богов за победу[498].

По подношениям также можно понять разброс регионов, откуда прибывали паломники: из Чьяпаса, Табаско[499] и Гватемалы. И не только они: след найденных в сеноте металлических предметов вел аж до штатов Герреро и Оахака на тихоокеанском побережье Мексики, Гондураса, Кокле и Верагуаса (провинции Панамы) и Колумбии[500]. На найденной в воронке табличке изображен правитель, держащий дерево какао и стоящий у колонны, покрытой округлыми иероглифами. Это свидетельствует о том, что он прибыл с тихоокеанского побережья Гватемалы, ведь они использовались только там. Гватемальцы также платили дань какао странам Мезоамерики. Также было найдено много маленьких золотых колокольчиков. Вероятно, они были из Панамы или Коста-Рики, хотя особым спросом пользовались колокольчики из Верагуаса, поэтому большая часть золота в сеноте была из этой провинции. Предметы, сделанные из обсидиана и металла из Пачуки, дают основание предполагать, что через Мексиканский залив шла торговля[501]. До завоевания Нового Света минерал нефрит был неизвестен в Европе, поэтому неудивительно, что его использовали для резных подношений. На юге Мексики был его богатейший источник. Он также имел символическое значение, поэтому некоторые подношения паломников были сделаны из него.

Завоеванная Чичен-Ица

Последнее паломничество в Священный сенот совершил незадачливый проситель дождя в 1536 году, хотя некоторые утверждают, что паломничества продолжились до времен Юкатанской войны рас – восстания майя против преобладающего испаноязычного населения, продолжавшегося всю вторую половину XIX века и первые 15 лет XX века[502]. Если паломничества и совершались, то никаких доказательств этого в Чичен-Ице не сохранилось. В 1842 году американский исследователь Джон Ллойд Стивенс обнаружил давно заброшенное место. Он писал: «Его пронизывали какие-то таинственные флюиды, идущие в унисон с историей о том, что источник Чичен был местом паломничества и что в него бросали людей для жертвоприношения»[503]. Путешествие Стивенса заново открыло цивилизацию майя, а всего 40 лет спустя на Юкатан прибыл Эдвард Томпсон.

Совсем недавно Чичен-Ица снова стала центром паломничества. Но паломники приезжают не ради сенота, а чтобы увидеть игру солнечных лучей на центральной пирамиде разрушенного города (Эль-Кастильо) в дни весеннего и осеннего равноденствия. Когда во время равноденствия садится солнце, тень на ступени пирамиды отбрасывается так, что кажется, будто по ним извивается змея. Это знак того, что Кукулькан сходит на землю. Этот эффект впервые заметили в 1920-х годах, когда здание находилось на реставрации. Неизвестно, было ли так задумано строителями изначально или это счастливая случайность. В любом случае многие люди теперь считают движущийся свет священным символом. Он считается настолько особенным, что день весеннего равноденствия, знаменующий начало весны, был в 1976 году объявлен государственным праздником в Юкатане[504].

Для паломничества в Чичен-Ицу появился еще один повод в 2012 году, когда туда съехались люди из Южной Америки, Европы и Азии, ожидавшие конца света по пророчеству майя[505]. Другие были убеждены, что приземлятся инопланетяне, что они станут свидетелями начала новой эры, или раз Чичен-Ица построена на пересечении лей-линий[506], то может возникнуть «воронка». Казалось, что никого из паломников особо не тревожила перспектива любого из этих событий, особенно вероятность их собственного уничтожения. Один паломник из Индии со смехом заявил любопытному репортеру: «По крайней мере, мы можем сказать, что перед смертью видели конец света»[507].

Глава 11

Мушима

Ангола

В Анголе, стране на юго-западе Африки, местная легенда гласит, что группа португальских мореплавателей во главе с исследователем Диогу Каном в 1491 году обнаружила статую Девы Марии на берегу реки Кванза (тогда это была территория королевства Конго). Посчитав это знаком свыше, моряки отвезли статую в близлежащую деревню Мушима, где построили для нее часовню. Поскольку считалось, что появление статуи обусловлено сверхъестественными причинами, вскоре паломники начали посещать святилище Богородицы Мушимы. Среди них были и португальские католические колонисты, и коренные африканцы, обращенные в христианство своими новыми правителями.

Диогу Кан исследовал королевство Конго, в том числе и ту его часть, которая впоследствии стала Анголой. Однако он умер в 1486 году, поэтому его находка сверхъестественной статуи через пять лет была бы чем-то… сверхъестественным. Выбор даты может обуславливаться тем, что именно тогда король Конго Нзинга (правил в 1470–1509 годах) был обращен в христианство. Говорят, что он «погрузил страну в католицизм»[508]. В источниках не зафиксировано, откуда взялась почитаемая в Мушиме статуя Девы Марии. Тем не менее нет сомнений в том, что чуть более века спустя португальцы построили в Мушиме церковь Непорочного Зачатия Богоматери, которую местные жители стали ласково называть Мамой Мушимы. Тогда ее образ установили внутри святилища. С тех пор сравнительно небольшая, простая белая церковь с видом на изгиб реки Кванза стала самым посещаемым местом паломничества в Анголе. Мушиму воспевают в стихотворениях и романах, а в тексте одной из самых известных песен страны, ставшей популярной благодаря группе