Царь Иоанн IV Грозный - Александр Николаевич Боханов

губных[330] старост. Они избирались из числа «детей боярских». Так именовалось служащие люди при вотчинниках, князьях и боярах, которые от хозяев получали для «прокормления» земельный надел, не имея права «отъезда». При Иоанне Грозном их статус был коренным образом изменен. Теперь они переводились на службу к Государю. Позже они вошли в состав единого дворянского сословия.

Политика унификации аппарата управления и «огосударствления» служивого сословия была продолжена и последующие за появлением Судебника годы. В 1554–1556 годах была проведена Земская реформа, принципиально менявшая структурные взаимосвязи между центральной и местной властями. В городах и уездах с «черносошным» (т. е. зависящим от государства) населением и в дворцовых волостях фактически вводилось самоуправление, а представителями власти на местах становились избираемые из среды «тяглового» населения городов[331] и черносошных крестьян старосты, целовальники и земские судьи.

Власть на местах должна была являться надежной опорой центра, элементом государственного управления. Потому с негодованием представитель родовитых А.М. Курбский в своей клеветнической «Истории о Великом князе Московском» писал, что Царь «подбирал себе писарей не из дворян и не из благородных родов, а из поповичей и даже из простого народа и им доверял…»[332]. Князь прекрасно осознавал опасность для подобных ему – он ведь себя причислял к Рюриковичам – нового курса и доказал на «деле», что Иоанн был прав, как бы теперь сказали, в своей «кадровой революции». Таким, как Курбский, доверять было нельзя…

Отменялась система «кормлений», сложившаяся за несколько веков до Иоанна Васильевича. Наместники посылались Великим князем управлять городами и районами, где они пользовались неограниченным влиянием: вершили суд, собирали подати, имели воинские подразделения. Вознаграждались они за службу «кормлениями»: местное население обязано было их «кормить» в течение всего времени службы самого наместника и его челяди. При вступлении наместника или «волостеля» в должность, население ему платило «въезжий корм», а потом три раза в год на Рождество, Пасху и Петров день – обязано было платить оброк: хлебом, маслом, мясом, сыром и т. п., а лошадям поставлялись овес и сено.

Кормленщики имели право устанавливать налоги и пошлины, и нет нужды доказывать, что немалое число наместников-кормленщиков обирали людей, что называется, до нитки, превращая города и целые районы в территории, разоренные как при иностранном нашествии. Именно это положение дел имел в виду Царь Иоанн, когда в первом послании к Курбскому призывал вспомнить, что князь ведь видел «своими бесчестными очами, какое разорение было на Руси, когда в каждом городе были свои начальники и правители»[333].

Родовой гордости и именной спеси «родовитых» были нанесены страшные удары. Повелено было: в походах и делах государственных быть «без места всем воеводам», и кроме воеводы «Большого полка» старшинством родов и мест «не считаться». Князьям именоваться «княжатами» до тех пор, пока не достигнут чина боярского. По достижении же боярства, «прежних служб» не вспоминать, а считаться только после получения боярства. И никто, кроме Царя, в службу назначать не может; царское же назначение неизменно и «в бесчестие никому не ставится».

Отмена кормлений была мерой, благотворно сказавшейся на всем строе русской жизни. Теперь на место бывших бояр-воевод, правивших и грабивших по «своему разумению», пришла новая система местного самоуправления. По сути дела, именно при Первом Царе начала складываться стройная система местного самоуправления, органически вписанная в центральную структуру государственного регулирования и управления. Центробежным тенденциям и настроениям, властвовавшим в эпоху наместничества и кормлений, пришли центростремительные силы, что несомненно укрепляло государство.

Сборы на содержание кормленщиков власть превратила в налог в пользу казны. Налог этот не был унифицированным; существовали разные категории налогообложения в зависимости от размера и качества земли, как и от категории землевладения. Из этих средств государство и платило содержание своим новым служащим на местах. Ими стали земские старосты, возглавившие «земские избы» и избиравшиеся из числа зажиточных («лучших») горожан и крестьян. Им помогали земские дьячки и целовальники[334], тоже избираемые.

Надзор за земскими старостами осуществляли «выборные головы», или губные старосты, возглавлявшие «губные избы». Они ведали сбором налогов, уголовными делами, за исключением особо тяжких, и надзирали за общественным порядком. Надзор за их деятельностью осуществлял учрежденный еще в 1539 году в Москве Разбойный приказ, исполнявший функцию следствия и суда над «лихими людьми», т. е. преступниками. Губные[335] избы превратились в органы местного уездного управления, в то время как «земские избы» осуществляли власть и контроль на месте, в «волости», объединявшие одну или несколько деревень.

Вершили здание государственно-администравного управления и контроля приказы, прообразы будущих министерств, которых во время Иоанна Васильевича насчитывалось около двух десятков. Их название происходит от слова «приказ», «поручение». Приказы действовали на постоянной основе, имели свой постоянный штат (дьяки и подьячие) и определенную компетенцию.

Приказ Большого дворца ведал деятельностью Царского двора и великокняжескими землями, Приказ Большой Казны – налогообложением и государственными финансами, Посольский приказ – внешнеполитической деятельностью, Челобитный – рассмотрением жалоб и прошений, Разрядный – личным составом и службой поместного войска, Поместный – обеспечением армии, Стрелецкий – ведал стрелецким войском, Ямской – организацией ямского дела и сбором с населения проездных денег. После присоединения Казани и Астрахани возник Приказ Казанского дворца, ведавший новоприобретенными землями Поволжья, Ловчий – занимался царской охотой и т. д.

Вместе с реформой местного самоуправления шло реформирование и служилого класса. Из общей их массы царским указом в 1551 году была выделена тысяча дворян, «лутчих слуг», наделенных землей в окрестностях Москвы. Так образовался важный служилый разряд, ставший политической и военной опорой правительства.

Еще в 1550 году по указу Царя было создано первое подразделение стрельцов (3000 человек), проходивших постоянную военную службу. Стрельцы стали основой создания русской регулярной армии. Постепенно численность стрелецких подразделений возрастала и к концу царствования Иоанна Васильевича составляла около двух десятков тысяч человек. Стрельцы были вооружены огнестрельным оружием – пищалями, и делились на две категории: московских и городовых. Первые – занимались охраной Царя, исполняли караульную службу в столице, участвовали в военных походах. Городовые – несли гарнизонную и пограничную службу и выполняли различные поручения местных властей. Стрельцы жили в отдельных слободах, получали от государства деньги, хлебное довольствие, оружие и обмундирование.

Второй наиважнейшей задачей, вставшей перед Царем Иоанном, не менее значимой, чем структурное государствоустроение – «духовное обустройство» Руси-Московии, превращение ее не только по определению, но и по содержанию в истинный «Третий Рим» – надежное и неколебимое прибежище всего христианского рода человеческого. Страна могла стать «благословенным Царством» только тогда, когда впитает благочестие во все поры своего организма, когда служение Богу станет не ритуалом, не частным делом лиц и групп, а образом жизни всех и каждого. Эта была идея Государства-Церкви, которая не оставляла Первого Царя до конца его дней.

Великая радость