Малышка от отца жениха - Анна Лапина

— Их право, Маша, но не наше. Во-первых, я обещал Царёву молчать. А во-вторых, я не хочу сломать отношения Стефани, Нади и Олега. Они сближаются довольно быстро. Если сейчас он узнает, что Надя его дочь, то это может всё сломать. Он сделает сразу ход, который заставит его быть с дочерью, потому что она — его ребёнок. Я вижу, что происходит сейчас. Они общаются со Стефани. Он помогает ей и Наде. Он в неё влюбится совсем скоро, — говорит он устало. — Будет лучше, если он просто влюбится в девушку с ребёнком, чем будет с девушкой, с которой у них общий ребёнок. Да и глупостей может натворить Олег. Захочет наказать Царёва и забрать Надю у Стефани. А Стефи не виновата. Она не знает до сих пор.

— Возможно, ты и прав…

— Ага.

— Но ведь тебе придется сказать, — напоминаю ему. — Для донорства.

— Может, и нет, — загадочно бросает. — Утром со мной связался Царёв. Он узнал ещё один метод, как помочь Антону. Сейчас разузнает детали. Возможно, донор и не нужен будет вовсе.

— Как это?

— Я не силён в медицине, Маша, — вздыхает он. — Но были такие случаи в практике врачей, работающих в том городе, где сейчас Царёв. Они придумали схему лечения, и она может помочь Антону. Но Царёв должен всё проверить и убедиться в плане и методиках.

— Олегу скажешь, что есть ещё один вариант?

— Только если буду уверен в том, что второй вариант возможен, — отвечает. — Пока лучше держать вариант с ребёнком Олега как основной.

— Н-да… — тяну и вздыхаю. — И всё же тебе стоит поговорить с Олегом, Матвей. Рассказать про новый метод. Да и про ребёнка! Про последнее точно!

— Последнее — не наша тайна.

— Ты Стефани скажешь? Хотя бы ей, — пытаюсь хоть что-то сделать. Олег мне симпатичен, и мне хочется помочь ему обрести желаемое, особенно когда оно так близко.

— Собираюсь, — кивает. — Но боюсь, что она сбежит, если узнает сейчас. Подожду немного, когда она влюбится, и, может, скажу. Не уверен…

— Как же сложно!

— Маша, только ты пока молчи. Пожалуйста.

— Я постараюсь.

* * *

— Пора домой, — Матвей протягивает мне руку, предлагая помощь.

Нужно просто протянуть свою и принять помощь. Подняться с мягкого пледа и закончить сегодняшний день на его признании. Закрыться в очередной раз. Не дать Воронцову проникнуть в мою голову.

Хотя кого я обманываю… Он всегда там сидел и сидит. Просто обычно я его прячу за плакатом “Его нужно ненавидеть”.

— Может, останемся? — прячу руки за спину.

— Здесь?

— Ага, — ложусь на плед. — Посмотрим на звёзды ещё, — кидаю взгляд на небо.

Матвей долго стоит и смотрит на меня. Колеблется. Боится. Не понимает.

Я сама себя не понимаю. Я устала сражаться. Устала думать. Устала помнить о проблемах.

Хочу просто быть счастливой. Хотя бы одну ночь.

А ещё я прекрасно понимаю, что одной ночью это не закончится. Матвей меня не отпустит.

Он совершил ошибку, когда уехал тогда. Когда сделал больно. Когда растоптал. Но кто не совершает ошибки?

— Ладно, — опускается и ложится рядом на бок.

— Ты совсем не смотришь на звёзды, — бросаю ему.

— Я не понимаю в них ничего.

— Просто смотри на их красоту, — советую ему. — И всё поймёшь.

— Пожалуй, буду смотреть на другую красоту, — хмыкает с улыбкой. — Она гораздо красивее звёздного неба.

— Спасибо, — отвечаю, взглянув на него.

Бросаю на него взгляд и зависаю. Сердце уходит куда-то в горло, и дышать становится тяжело. По телу пробегает рой мурашек. Не то жарко, не то холодно. Не то я дрожу от мороза, не то от того, что горю.

Отбросив все посторонние мысли, двигаюсь к нему ближе. Пальцами скольжу по его щеке и губам, вспоминая их на ощупь. Давая себе вспомнить ту девочку, которой я была два года назад.

Он делает то же самое, но если моя рука замирает в его волосах, запутавшись пальцами в шевелюре, то рука Матвея движется вниз по шее и ключице. Забирается под одежду и слегка оттягивает её.

Каждая клетка отзывается на его прикосновения.

— Ты уверена? — поднимает на меня взгляд.

— Не спрашивай, — шепчу ему. — Ты и так знаешь ответ.

— Я не отпущу.

— Знаю, — это звучит для него как призыв к действиям.

Медленными, тягучими и волнующими движениями он избавляет меня от одежды. Параллельно ласкает руками и губами. Оставляет жадные поцелуи, сводящие меня с ума.

Дыхание учащается, а контроль над телом и разумом переходит к мужчине. Моему единственному мужчине.

С Олегом я так и не была ни разу. Мы могли ночевать в одной кровати, обниматься, но близости между нами не было.

Подсознательно я не могла подпустить Волкова так близко к себе. Моё подсознание любило и ждало Воронцова.

Тяжело сглотнув, пытаюсь перехватить инициативу. Взять то, чего я так желаю. Тянусь руками к одежде Матвея и делаю какие-то попытки раздеть его. Но руки словно ватные. Не слушаются. Не подчиняются.

Сложно что-то делать, когда разум улетел так далеко, что, думаю, не скоро вернётся.

Забыв о своей затее, полностью отдаюсь Матвею. Позволяю ему самому избавиться от того, что мне так мешает. Наслаждаться. Чувствовать. Жить.

— Я люблю тебя, — выдыхаю ему в губы между поцелуями.

— Я хочу быть с тобой, — отвечает он мне и вновь уносит меня туда, откуда я мечтаю никогда не возвращаться.

— Будь, — кидаю, чувствуя степень его желания

Со всей страстью и желанием атакую его губы, моля через поцелуй взять меня. Сделать своей. И на этот раз окончательно.

Сквозь поцелуй не могу сдержать улыбку, поняв, что нам наконец ничего не мешает. Ни одежда, ни лишние мысли, ни даже дурацкие стереотипы “босс-подчинённая, запретные отношения”.

Жар наших тел пьянит и дурманит разум не хуже алкоголя. Мужское тело, которое я помню наизусть. Которое ничуть не изменилось. Которое я изучала, которое заклеймилось в моей памяти. Которое принадлежит только мне.

Вцепившись ногтями в его предплечье, покрываю его лицо мелкими поцелуями, спускаясь вниз.

— Матвей… — стону, когда он делает попытки отстраниться.

— Защита нужна.

— Я пью противозачаточные. Всё хорошо, — отвечаю ему.

— Извини, Маша, но нет, — мотает головой и всё же делает то, что планировал.

Поджимаю колени к груди и смотрю на его мощную спину.

— У тебя были женщины после меня? — интересуюсь, пытаясь скрыть свою обиду и ревность.

— Нет.

— Откуда у тебя тогда контрацептивы? Зачем они тебе? — прищуриваюсь и уже ничего не прячу.

— После случая с тобой я решил, что лучше всегда иметь под рукой, — отвечает он. — Спать ни с кем я не планировал,