Малышка от отца жениха - Анна Лапина

— То есть?..

— Не ревнуй, — возвращается ко мне. Легко толкает меня на спину и прокладывает губами дорожку из поцелуев. Начиная с живота и заканчивая областью за ухом.

К этому моменту я уже забываю про ревность и все свои претензии к Воронцову.

— Я тебя люблю, — шепчет он, прежде чем поцеловать меня заново в губы.

Наши поцелуи становятся мягче. Они нежные и ласковые. Словно бабочки, которые порхают над цветком.

Рука Матвея ведёт от бедра к коленям, слегка раздвигая их и давая мужчине больше пространства.

— Пожалуйста, — молю его, и он с рыком заставляет меня выгнуться от той мощи и несдержанности, которую он наконец отпускает.

Обхватив его бёдра ногами, подхватываю ритм. Сгораю от страсти и желания, охвативших нас.

Трение кожи. Единый ускоряющийся, бешеный ритм. Звуки страсти.

И я теряюсь… Я умираю… Я взрываюсь… Я исчезаю.

Глава 19

Мария

Домой возвращаюсь под самое утро. Примерно в шесть, когда до сборов на работу остается всего час.

Крадучись иду в свою комнату, стараясь передвигаться по дому настолько тихо, чтобы меня даже муха не засекла. Будить родителей не очень хочется.

Но в комнате меня ждет сюрприз. Родители, свернувшись калачиком на моей кровати, спят, а между ними моя спящая красавица в позе царицы.

Подхожу к шкафу и беру все необходимое для душа. В стеклянном доме была ванная комната, но почему-то не было воды. Матвей сказал, что позвонит и разберется.

Пока все спят, принимаю душ и привожу себя в порядок. Спать хочется безумно, но мне нужно на работу. Воронцов предлагал остаться сегодня дома с Элей, но мне не хотелось бы так поступать. Не хочу пользоваться положением. Личное и рабочее нужно разделять. Воронцов в прошлом меня этому учил, но сам же тогда и нарушал правила. И сейчас хочет.

Выхожу из ванной так же тихо, но мама с Элей уже не спят. Спускаются на кухню. Малышка прижимается к бабушке, которая несет ее на руках.

— Мам, — окликаю ее, и родительница оборачивается.

Дочь переводит внимание с бабули на меня. В одну секунду узнает в моем лице пропавшую маму и тянет свои ладошки с криком, прося немедленно взять ее на руки.

Перехватываю малышку и сладко целую ее в пухлые щёчки, пока она волосы мои мокрые перебирает.

— Папа спит? — спрашиваю родительницу.

— Пусть поспит, — взмахивает она рукой. — Он почти всю ночь не спал. Переживал за тебя.

— Почему?

— Боялся, что Матвей тебя опять обидит, — пожимает плечами. — Ждал твоего звонка. Думал, что ты наберешь его и попросишь забрать. Даже не раздевался, чтобы сразу вылететь из дома.

— Но он сам меня и послал, — напоминаю.

— Разве ты не знаешь папу? — прыскает мама от смеха, и мы вместе спускаемся на кухню. — Он понимает, что ты любишь Матвея, несмотря ни на что, но боится, что тебе вновь сделают больно. Он любит тебя, твою сестру и брата. Сколько бы лет вам ни было, вы для него всегда слабые и уязвимые дети.

— Папа нам достался хороший, — вздыхаю, ни разу не лукавя.

Что младшая сестра, что брат, которого родители усыновили, в любви никогда не нуждались. Папа каким-то образом умудрялся уделить внимание каждому. И даже когда брат изъявил желание учиться за границей, как и Вика, папа не сопротивлялся. Оплатил ему все самое лучшее, деньги ежемесячно отправляет. Раз в два месяца они с мамой на неделю-две к ним с Викой летают.

— Я выбирала лучшее, — отвечает, хохоча. — Рада, что тебе нравится мой выбор.

— И я, — улыбаюсь.

— Что у вас там с Матвеем? — не удерживается она и интересуется. — Вы провели вместе ночь? Говорили или…

— Или, мам.

— Ясно, — улыбается она довольно и радостно. — Но ты его к себе все равно близко не подпустишь пока?

— Нет, мам, — мотаю головой и дочь на стульчик для кормления усаживаю. — Я его уже подпустила.

— И вы теперь вместе?

— Вместе, скорее всего, — пожимаю плечами. — Он привез меня домой сейчас. Не знаю, может, и глупость делаю, мам, но мне кажется, что в этот раз все будет по-другому. Теперь нас связывает Эля. Он уже не уйдёт без объяснений.

— Возможно.

— Он предложил нам с Элей переехать к нему, — рассказываю, потому что мама должна узнать об этом первой. Чтобы подготовить папу. — И я, наверное, соглашусь. Но не сейчас. Позже.

— Когда будешь уверена в нем окончательно? — предполагает, даже не догадываясь, что именно меня останавливает.

— Нет, когда решится все с Олегом, — расстроенно выдыхаю. — Не хочу ему делать больно. Понимаешь?

— Было бы хорошо, появись у Олега другая девушка, — словно бы мысли Кристины читает. Та то же самое сказала.

Может, все дело в матери моей подруги? Одну она родила и вложила такие мысли, а второй она лучшая подруга?

— Скоро появится, мам, — многообещающе киваю.

— Тебе Кристина на картах нагадала? — хмыкает мама и глаза закатывает. — Опять ее расклады Таро. Девочке уже не десять лет. Муж есть. Дети… А она…

— Не Кристина, мам, — защищаю свою подругу. — Матвей мне кое-что рассказал. И я теперь знаю, что Олег не один.

— Кое-что рассказал?

— Да. Но я не могу тебе сказать. Хочу, но не могу…

— Тебя это тяготит? Информация? — читает по моему лицу.

— Она меня шокирует, мам, — признаюсь. — И я чувствую себя паршиво. Потому что эта информация усложняет жизнь двум близким мне людям. Они страдают!

— Может, тогда стоит им рассказать и облегчить душу?

— Но я дала обещание!

— А ты сделай это не прямо. Как-то в обход, — предлагает. — Да и сделай выбор, что для тебя лучше? Страдать самой вместе с теми людьми или нарушить обещание и подарить спокойствие не себе одной.

— Ты, как всегда, права, — отвечаю после долгой паузы, за которую обдумывала все. — В тебе точно есть что-то от дедушки, мам. Он бы точно мне что-то такое сказал.

— Я скучаю по нему…

— И я, мам. Безумно…

* * *

— Мы пришли, — вместе с дочерью вхожу в кабинет Воронцова. Малышка играет с моей заколкой, позволяя спокойно нести её на руках. Иначе бы уже давно рвалась целовать пол и облизывать всё на своём пути.

Нахожу Матвея у окна с чашечкой крепкого кофе. Спать он хочет не меньше, чем я. Всю ночь почти не спали. О многом говорили и многое обсуждали. В основном говорили о том, чего хотим в отношениях. У меня была куча требований, а у него одно-единственное: стать и для Антона матерью. Не ущемлять его ни в