На изломе осени - Дарья Андреевна Кузнецова

Григорий в панике попятился. Он попытался вспомнить какую-нибудь молитву, но, как назло, на ум ничего не приходило. Чудовище не торопилось нападать, оно медленно наступало, словно наслаждаясь человеческим страхом, питаясь им. Внезапно вспомнились некогда прочитанные охотничьи истории, в которых фигурировали собаки, обученные выслеживать добычу, загонять её в ловушку и ждать охотника.

Мужчина даже представить не мог, какой охотник придёт следом за красноухим монстром. Наверное, это сам дьявол, не меньше! Сердце пропустило сразу несколько ударов, отчаянно захотелось жить, и Григорий решил попытаться отпугнуть животное огнём. Щёлкнув зажигалкой, он в тот же миг догадался, что это было огромной ошибкой. Вместо того чтобы отступить, пёс прыгнул.

Глава 7

Женя изо всех сил барабанила в дверь.

— Прошу, откройте!

Страх клокотал в горле, ветер дёргал за одежду, будто пытался не пустить молодую женщину в спасительное убежище. Евгения и сама не понимала, чего боится, но оглянуться и посмотреть в гущу разыгравшейся бури было выше её сил.

Казалось, что там находятся кровожадные чудовища и, стоит только повернуться, как они набросятся на свою жертву и лишат её жизни. От ужаса подкашивались ноги, дрожал голос и по спине катился холодный пот.

Внезапно вспомнились слова старушки, которая показалась сумасшедшей. Никто не сможет отказать путнику в просьбе. Но почему же тогда ей не открывают?

«Я же по-русски говорю!» — догадалась Женя.

Осознав это, повысила голос, чтобы перекричать бурю:

— Пожалуйста! Скорее!

На этот раз просьба прозвучала по-английски.

Наконец, раздался скрип, свет резанул Женю по лицу. Зажмурившись, женщина ввалилась внутрь и, не удержавшись на ногах, рухнула на колени. Услышав, как за спиной хлопнула дверь и чирикнул запираемый замок, с облегчением перевела дух и подняла голову.

— Спасибо.

— Кто вы? — кутаясь в вязаную шаль, мягко поинтересовалась полная женщина. — Почему бродите одна в эту ночь?

— Я туристка, — объяснила Женя. — Ищу гостиницу «Красные уши». Я оплатила проживание…

— Ита! — раздался резкий окрик.

Евгения осеклась и посмотрела на пожилого мужчину, который приблизился к хозяйке.

— Сначала предложи ей поесть, — прожигая гостью странным взглядом, приказал он.

— Но дорогой, — заволновалась та. — Ты же слышал, эта бедная девочка — туристка. Она и так напугана. Попала под дождь и…

— Довольно, — оборвал мужчина и сделал приглашающий жест. — Столы накрыты. Вы должны что-то съесть. А потом поговорим.

Хозяйка вздохнула и виновато покосилась на гостью:

— Простите, я не в силах помочь, пока вы не исполните его просьбу.

Евгения пожала плечами и, помогая себе руками, осторожно поднялась. С промокшей шубки стекала дождевая вода, она ручейками струилась вниз, прочерчивая светлые линии на испачканной коже босых ног. Стало неловко за грязь, которую молодая женщина принесла в дом, но, похоже, ей даже полотенце здесь не подадут, пока она не отведает пищи.

«Какой странный ритуал», — подумала Женя и, с трудом переставляя ватные ноги, побрела к столам.

Хозяева внимательно следили за каждым её движением, причём мужчина смотрел с такой опаской, будто ждал, что гостья вытащит из-за пазухи пулемёт и расстреляет всех присутствующих. Женя повела плечами, словно желая стряхнуть этот неприятный взгляд, и устало вздохнула.

Перед ней стояло два стола, один из которых украшала старинная чаша, наполненная горящими углями. На огонь было так приятно смотреть, что даже прошёл озноб. Женя машинально потянулась к медной посуде, по краю которой вились замысловатые символы, и прикрыла глаза, наслаждаясь теплом, исходящим от пламени. Оно будто проникло в тело молодой женщины, заструилось по венам, прогоняя страх и холод.

— Вы должны поесть, — напряжённый голос выдернул её из приятной неги.

Евгения взяла первый попавшийся кусочек и сунула в рот. Это оказалось копчёное мясо, и оно было настолько вкусным, что женщина проглотила его, едва прожевав. Когда Женя в последний раз ела? В шоке от увиденного она забыла о потребностях своего тела. А сейчас осознала, как сильно голодна, и потянулась за следующим кусочком, но её остановили.

— Бедная девочка, — запричитала хозяйка и, сбросив с себя платок, накинула на гостью. При этом недовольно ворчала на мужа: — Разве не видно, что она человек? Туристка! Ох, натерпелась… Угораздило тебя отправиться в путешествие в самую ужасную ночь в году!

— Я должен был убедиться, — смягчившись, оправдывался мужчина. — Садитесь сюда, мисс…

В руках Жени появилась чашка горячего напитка, сделав глоток которого, женщина закашлялась, но по венам разлилось приятное тепло.

— Грог, — с улыбкой пояснила Ита. — Давайте-ка сюда шубку. Я знаю, как просушить мех не испортив. Не волнуйтесь. Грэди, принеси гостье толстые шерстяные носки!

Они засуетились вокруг, а Женя по глоточку пила грог и ощущала, как леденящий ужас потихоньку отпускает её душу. Но дело было не столько в доброте хозяев и горячем напитке, сколько в чудесном пламени, смотреть на которое было невероятно приятно. Оно будто возвращало ей веру в счастье, сжигая боль предательства дотла.

И тут внезапно раздался громкий стук, и мужской голос властно потребовал:

— Немедленно откройте!

Языки пламени взвились в воздух, а потом осели в тлеющих углях, будто огонь притаился, испугавшись новых гостей.

Глава 8

Джед подождал, пока Бойл постучит в дверь и откроет её перед своим господином, а затем величественно вступил в дом и снял шлем. Великая честь, оказанная людям, которые развели чистый огонь. Раньше этим занимались друиды, они высекали искру с помощью огнива или добывали её трением, а затем делились священным пламенем с другими.

Только он очищает тела, души, способен повлиять на решения богов и даже отвести беду во время Гона. Или привлечь… С каждым годом, когда Джед пролетал над землёй в ночь Дикой Охоты, он видел всё меньше светлых пятнышек внизу. Пламя, которое разожгли неправильно, в ночь Самайна не грело и не светило.

— Прошу, отведайте нашего угощения, — предложил хозяин дома.

О’Данн прошёл мимо молчаливо остолбеневшей хозяйки к столам и застыл, любуясь священным огнём. Глядя на него, ощущал, как поднимаются желания. Он почти чувствовал жизнь. Но больше не смог сделать и шага, испытывая непреодолимое сопротивление. С сожалением отступил ко второму столу и взял кусок хлеба. Попробовал, но не ощутил вкуса и положил обратно.

Хозяева дома взволнованно переглянулись. Женщина побледнела, а мужчина низко поклонился и дрожащим голосом попросил:

— Будьте милостивы к живым, Ваше Величество,