Синоп - Владимир Виленович Шигин

17 октября фрегату «Сизополь» в соединении с корветами «Андромахой» и «Пиладом» были указаны более определенно места и цель их крейсерства. Отныне они должны были постоянно держаться у пересечения меридиана 10°42′ к востоку с параллелью 42° и приближаться при благоприятной погоде на вид Поти и Редут-Кале, но при ветрах с моря и вообще при малейшей сомнительной погоде должны были немедленно отходить в море, не далее десятиградусного меридиана.

С началом осени ситуация на кавказской границе начала быстро ухудшаться. Турки собирали большие силы и становились день ото дня наглее. Наши им явно уступали. Рассчитывать на помощь резервов из России тоже не приходилось, ибо там хватало свих забот. На поддержку со стороны "союзников"– персов, наместник Кавказа князь Воронцов тоже особо не рассчитывал. Персидский шах при переговорах требовал ручательства, что все территории в азиатской Турции, которые он отвоюет, останутся за ним. Потому надеялись, что если только персы не выступят против нас, то ничего больше от них и желать не приходится.

В отличие от выжидательных и оборонительных действий на Дунае, Николай на Кавказе, наоборот, желал действовать наступательно. В случае вторжения турок на наши пределы, вначале предполагалось разбить их, а затем овладеть Карсом, Ардаганом, а если повезет, то и Баязетом. Император считал, что кавказские дела для Европы значат куда меньше, чем дунайские, а потому можно надеяться на вялую реакцию Лондона и Парижа в случае наступательных операций в Закавказье. Однако при этом, по имевшимся у нас сведениям можно было предполагать, что и англичане уже давно составили для турок наступательный план в Закавказье, чтобы отвлечь значительную часть наших сил с западной границы. Исходя из этого, следовало ожидать от турок переброски на Кавказ морем войск и припасов. А этого допустить никоим образом было нельзя.

Граница с азиатской Турцией не представляла нам никаких выгод для обороны. Крепость Александрополь (прежний Гумри) составляла наш главный опорный пункт против находящегося в 70 верстах Карса. Справа от Александрополя прикрывала дорогу, ведущую из Карса через Ардаган крепость Ахалцых, с левой – южной стороны Турции и Персии, граница была прикрыта крепостью Эриванью, стоявшей на пути, ведущем от Баязета, через Чингильские горы и реку Аракс, в Закавказье. При этом все наши крепости были откровенно слабы. До осени граница была прикрыта вообще всего 20 батальонами и Нижегородским драгунским полком с несколькими сотнями казаков и местной милицией. Воронцов хотел было возглавить действующую армию, но ему шел же семьдесят второй год, князь страдал лихорадкой и не мог переносить тягот похода. С прибытием на границу 13-й пехотной дивизии командиром действующего корпуса, собиравшегося в Александрополе, наместник назначил генерал-лейтенанта князя Василия Бебутова.

Князь принадлежал к одной из древних армянских фамилий. Был адъютантом у Ермолова, участвовал в прошлой турецкой войне, за разбитие полчищ Шамиля на Кутишинских высотах, в 1846 году получил Георгий 3-й степени, и вскоре после того занял пост начальника гражданского управления края. Но Бебутов не ко времени заболел и временно командовать войсками начальник штаба Кавказского корпуса, генерал-адъютант Александр Барятинский.

Николай Первый же требовал с началом войны от Воронцова наступательных действий: "Выждав первые нападения турок, желаю я, чтобы ты непременно перешел в наступление, направляясь на Карс, и овладел оным, равно как и Ардаганом".

– В Петербурге почему-то думают, что овладеть Карсом и Ардаганом – это раз плюнуть! – в сердцах говорил Воронцов. – А нам прежде надо еще не допустить вторжения турок в наши пределы! Грузия, Гурия, Мингрелия и Абхазия, отделены от империи огромным горным хребтом, а потому рискуют сразу же подвергнуться нападению турецких войск, укрепившихся неподалеку от русской границы! С решения этой задачи и будем начинать, а там уже, как повезет!

Почти одновременно вице-адмирал Корнилов уведомил начальника береговой кавказской линии вице-адмирала Серебрякова, что "решение восточного вопроса клонится более к войне, чем к миру, и к войне со стороны турок наступательной", а потому надлежит усилить бдительность.

Василий Осипович Бебутов

Немедленно в страшной опасности оказались слабые посты, разбросанные по восточному побережью Черного моря от поста Святого Николая, что располагался у самой турецкой границы, до Поти и поселка Редут. В Редуте стояла одна рота, там был значительный склад артиллерийских припасов. Поти охранялся ничтожной командой в четыре десятка человек, а между тем там были "две каменные, очень хорошо сохранившиеся крепости". На посту Святого Николая был склад с тремя тысячами четвертей муки, а охраняло его тоже лишь несколько десятков человек. Просто бросить все эти места и уйти вглубь страны значило оставлять туркам все эти ценности. Ни Воронцов, ни Серебряков не знали, как в данном случае лучше поступить. Усилить крейсировку возле абхазского берега, как просил Серебряков, Меншиков не нашел возможным.

В ночь на 16 октября пять тысяч турок было отправлено морем из Батума на плоскодонных судах к посту Святого Николая, который защищали две неполные роты с двумя орудиями. Отряд защищался отчаянно и почти весь был вырезан. Спаслось лишь несколько человек.

Из хроники боевых действий: "Этот пункт (пост Святого Николая – В.Ш.), уже назначенный к упразднению, заключал в себе гарнизон, всего из двух некомплектных рот 12-го Черноморского линейного батальона, в числе 255 человек, нескольких человек милиции и казаков, с двумя орудиями, под начальством капитана Щербакова. Ему было предписано занимать пост до вывоза провианта из тамошнего магазина. Несмотря на отчаянную борьбу с турками, наш отряд не мог устоять против несравненно сильнейшего неприятеля, который овладел ничтожным постом, не заслуживающим названия укрепления, потеряв более людей, нежели сколько было защитников форта. В числе погибших с нашей стороны был Иеромонах Серафим, служивший молебствие во все время боя. Магазин с остававшимся в нем провиантом был сожжен. Посланный на выручку гарнизона поста Святого Николая из Озургет, полковник Карганов, с отрядом из трех рот Литовского егерского полка, одного взвода Черноморского № 12-го батальона и сотни гурийской милиции, с двумя орудиями, узнав на марше о взятии поста Турками, ускорил движение, атаковал неприятеля, в числе до 5000 человек, засевшего в двух верстах от поста Св. Николая, в густом лесу за крепкими завалами, и выбил его оттуда, но, по огромной несоразмерности в силах с неприятелем, был принужден отказаться от дальнейших покушений, и возвратился в Озургеты".

В турецких войсках, захвативших пост Святого Николая, преобладали разбойники-башибузуки, которые всегда славились трусостью в бою и звериной жестокостью к пленным. Из воспоминаний очевидца: "При взятии крепости Св. Николая турки неистовствовали страшным образом. Они распяли таможенного чиновника и потом стреляли в