Ромодановский шлях. Забытые победы - Даниил Сергеевич Калинин

же славно было похрустеть валенками по мягкому, еще неутоптанному снеговому покрову! А как обрадовалась свежему снежку ребятня – тут же начавшая лепить из непослушного, рыхлого снега крупные снежки! Взрослые казаки только посмеивались, глядя на игрища своих казачат – их никто не одергивал. Так радостно и торжественно было на душе после поста, в Святую ночь…

И особенно благо на душе было потому, что никто уже не пытался закрыть храмы или потребовать с казаков денег за службы – как было при польских панах, сдававших православные церкви в аренду жидам. А уж последние изгалялись над малороссами как хотели… Иные же, воинствующие паны (вроде вероотступника Иеремы Вишневецкого, проклятого матерью!) так и вовсе пытались отнять церкви у «ортодоксов», «схизматиков» – чтобы передать их предателям веры униатам, греко-католикам.

За одно только это стоило рубиться казакам с ляхами, одна только свобода веры стоило пролитой левобережными черкасами крови!

Многие казаки и казачки исповедовались, причастились – потому служба была долгой, и деревянные церковки покинули уже утром, засветло. С первыми же лучами багрового на заре солнца, окрасившего голубое небо в нежный лиловый оттенок… Как же светло и радостно было на душе, когда садились за общий стол – где после поста хватило места и сладкому сочеву с узваром, и томленому в печи гусю с яблоками, томленому до хрустящей корочки. Гуся, чтобы не пригорал, выкладывают на нарезанный полукольцами лучок – и как же вкусно макать в томленый в жирку лучок свежую краюху хлеба! А сколько на столе было ржаных пирожков-калиток с грибами и лучком, творогом иль капустой… Это не говоря уже про чесночное салице и соленые грибочки, что так легко идут под горилочку!

Впрочем, казаки свою меру знали – на праздник напиваться до скотского состояния есть большой грех. Тем более, после причастия…

С радостью легли казаки спать после долгой ночной службы и разговления – а проснулись под дикий, заполошный крик гонца:

- Ляхи идут! Ляхи на вас идут – с самим крулем!!!

Не так-то просто было пробиться гонцу сквозь рой дозорных отрядов литовцев и татар, брошенный королем Яном Казимиром вперед, словно рыбацкая сеть с мелкой ячейкой… Благодаря им многие казацкие крепостцы были захвачены ляхами сходу – потому как не успели прознать про внезапно двинувшего в поход круля, потому как не готовились ни к бою, ни к осаде.

Зимой война в Малороссии неизменно затихала, и татары набегами не беспокоили; рать царя Московского возвращалась домой… И вдруг такое!

С заката набежали свинцовые, тяжелые от снега тучи; ледяное дыхание порывистого ветра пронеслось по узким улочкам Салтыковой Девицы, раскидывая солому с крыш – и завывая, словно дикий зверь! В тон ему закричали и заголосили бабы; испуганно прижались к ним дети, заплакавшие следом за матерями… А бледные от волнения и напряжения казаки собрались на майдане – главной площади городка.

- Не робейте, братья, отобьемся! – зычно воззвал сотник Трикач, рукою указав на крепостные ворота. – Разве за то проливали казацкую кровь, чтобы вновь под круля лечь? Разве за то рубились с ляхами, чтобы панская рука вновь обрушила кнут на наши спины – обращая вольных казаков в бесправные холопья?!

Недовольно загомонили люди на майдане – не хотят казаки вновь ложиться под круля! Но и драться с королевским войском – разве можно? Разве выстоит горстка черкасов?

Последние слова озвучил высокий, даже долговязый и жилистый Терентий – бывший мужик-кмет, ставший казаком только при Богдане, да после хмуро добавил:

- Коли драться зачнем, так ведь всех казаков перебьют, а баб с детишками – в татарский полон.

Терентия поддержал мясник Микола – мужик дородный, с окладистой черной бородой. Он также никогда казаком не был, но сумел записаться в реестр при Богдане; у мясника Миколы водилось лишнее серебро, и он умел угодить казацким сотникам и полковникам, выставив на стол ядреной горилки и необычайно вкусного салица с мясными прожилками, густо приправленного чесноком и перцем. И в отличие от Терентия, в сече он ни разу не был…

- Пусть ляхи спокойно через город пройдут! Авось откупимся-то от полона. Все же таки королевской войско!

- С крулем татарва идет, то слова гонца. – негромко вроде ответил нежинский казак Василько, оставивший полк после убийства Якима Сомко и Василия Золотаренко. Сказал негромко, но его услышали. – Откупиться от них не выйдет – заприметят серебро, так заберут всю твою мошну, Микола.

Стушевался бородатый, но нашелся что ответить:

- А ты не каркай! Ежели не отступимся, так все и поляжем. И не будет ни женок, ни детей, ни скотины… Ни самого города!

- В твоих словах есть резон, Микола, – с угрюмой усмешкой перебил Трикач, – Но больно коротка твоя память... Запамятовал видно и ты, Терентий, что когда еще предатель Выговский шел по правому берегу Днепра, то собирал он всех казаков, верстал всех мужиков подряд. И тех, кто при Богдане в реестр записался, и кто никогда в жизни не казаковал… Бросил он тогда черкасов на убой под московские пушки да сабли при Конотопе, без жалости своих гробил – и сотнями, и тысячами. Когда же пришел черед расплатиться с татарами – то расплатился он женками и детьми погибших… Этой участи желаете, браты казаки? Изменниками стать, присягу царю Алексею Михайловичу нарушить – да сгинуть клятвопреступниками?!

Притихли казаки, почернели с лица… Слова сотника возымели действие – но ведь то Выговский, а тут сам король! Неужто королевскому слову веры нет? Вдруг на сей раз то пронесет, оставят ляхи город в покое, коли присягнуть Казимиру?

И вновь голос взял не унявшийся Терентий, озвучивший мысли многих собравшихся на майдане черкасов, ободряюще загомонивших. Сжал губы Трикач, стиснув рукоять сабли так, что пальцы побелели! Но прежде, чем ответил бы он резко, слово взял Василько:

- Да не иначе память у вас отшибло, браты? Когда такое было, чтобы круль обещал – а паны выполнили?! Может, сдержали они свои обеты, когда казаки пошли на Москву с Сагайдачным? Может, отблагодарили за казачью кровь, пролитую в сече с турками у Хотина?! Или за то, что спасли панов под Смоленском, когда их Шеин давил? Нет! Выговский вот, подписал с королем Гадячский договор – ну и где оно, «княжество русское»?! А воеводе Шереметьеву под Чудново что обещали – а что выполнили? Татарам отдали всех русских ратников в полон, вот и вся недолга… Коли обманывают и предают ляхи наших гетманов и родовитых воевод московских,