Эволюционер из трущоб. Том 15 - Антон Панарин

— Будет исполнено, господин.

Он шагнул в центр склада. Раскинул руки широко в стороны. Закрыл глаза и зашевелил губами. Гортанные слова вылетали из его рта. Режущие слух, отрывистые. Я мало что понимал в этой тарабарщине. Да мне это и не требовалось. Воздух вокруг главы Безликих резко похолодел. Некротика хлынула к телу Хазарова, окутывая его сероватым туманом.

Куски мёртвой плоти задрожали. Поползли друг к другу, начав сливаться воедино. С отвратительным хрустом и чавканьем формировались новые формы жизни. Уродливые. Зловонные. Но весьма эффективные в бою.

Двухметровые гули с серой кожей. Длинные руки с когтями. Острые зубы торчат изо рта. Пустые глазницы горят зелёным пламенем. Гули вставали на ноги один за другим. Покачивались из стороны в сторону. Ждали приказов от своего творца. Хазаров опустил руки и медленно открыл глаза. Он выглядел сильно истощённым, но довольным. Странное поведение для безвольной марионетки, но меня это не волновало.

— Сто двенадцать гулей создано, господин, — доложил он хрипло. — Материал использован без остатка.

Я осмотрел гулей, а одного так и вовсе со всей силы ударил по рёбрам. Плоть смялась, как будто была сделана из картона. Рёбра хрустнули, но быстро восстановились, так как Хазаров щедро делился некротикой со своими творениями. Вполне неплохо. Абсолюта не остановят, конечно, но вот с аколитами вполне справятся. Может, даже с магистром, если набросятся толпой.

Я повернулся к Ежову и посмотрел ему в глаза:

— Виктор Павлович. Сегодня вы будете выступать в роли склада. Поместите Хазарова вместе с гулями в пространственный карман и всюду следуйте за мной, я дам знать, когда будет необходимо выпустить Хазарова на свободу.

Ежов побелел как мел. Отступил на шаг назад:

— Что⁈ Почему я⁈ Почему именно я должен носить…? Носить эту мерзость с собой⁈

— Потому что вы не будете сражаться. А значит, вам не нужен запас маны. Мне же мана пригодится в бою. У вас всего две задачи: таскать Хазарова и его зверушек, а также эвакуировать с поля боя раненых.

Ежов открыл рот. Хотел возразить. Но закрыл обратно. Понял, что я прав.

— Как я понимаю, нужно не просто спасать раненых, а ещё помещать их в пространственный карман для лечения? — спросил он.

— Всё верно. Группа лекарей уже подготовлена, их тоже нужно будет забрать. Капитан Гаврилов передаст их в ваше распоряжение.

Ежов подошёл к гулям и с отвращением выставил руки перед собой. Пространство рядом с тварями начало искажаться, спустя пару секунд появился полноценный портал.

— Заходите, — сказал Ежов как можно вежливее.

Некромант не шелохнулся до тех пор, пока я не отдал приказ. После его создания и он сам вошли в портал и исчезли. На лбу Ежова выступил пот, а дыхание сбилось.

— Тяжеловато… — прохрипел он.

— Такова наша ноша, Виктор Павлович, — улыбнулся я, похлопав его по плечу.

Ежов кивнул, переведя взгляд на Гаврилова.

— Станислав Карлович, вы готовы? — спросил Ежов у Гаврилова.

— Что? — задумавшись, спросил капитан. — Ах, да. Вы про лекарей. Идёмте. Пятьдесят человек ждут нас на центральной площади.

Ежов и Гаврилов ушли, а я, постояв немного на пустом складе, двинул следом за ними.

Центральная площадь Калининграда гудела как улей. Я шёл по брусчатке, вглядываясь в лица людей. Одни были моими кровными родственниками, других я и вовсе видел впервые. Двадцать тысяч гвардейцев, собранных Гавриловым. Бойцы, сумевшие выжить после нападения чистильщиков на земли Архаровых. Бойцы, которых не нужно было мотивировать. Они сами рвались в бой, чтобы отомстить кровавому тирану.

Ещё здесь были две с половиной тысячи Архаровцев. Мои братья и сёстры. Прошедшие через десятилетний ад тренировок. Они превратились в магистров, готовых умереть за род. От этой мысли стало грустно, ведь многие из них сегодня и правда умрут, несмотря на то, что я всеми силами постараюсь сохранить их жизни.

Левее расположились две сотни магистров Харитоновича. Старые опытные маги, каждый из которых стоил целого взвода обычных солдат. Справа триста пятьдесят химер, ждущих приказа.

Я занял место в самом центре сборища и потянулся к мане. Каменный столб под моими ногами резко вырос, подняв меня на высоту десяти метров. Так меня увидят и услышат все, тем более, что я активировал доминанту «Контроль звуковых волн», сделав громкость чуть чуть повыше. Ладно, я сделал её значительно выше, так, чтобы даже в проклятой аномальной зоне меня было слышно.

Оглядев армию с высоты птичьего помёта, я увидел десятки тысяч решительных лиц. Тысячи глаз светились верой в светлое будущее. В будущее, которого многие из них так и не увидят. Я поднял руку вверх, призывая всех к тишине. Площадь мгновенно затихла.

— Родичи! — крикнул я во весь голос. — Да, со многими из вас мы не родня по крови, но родня по духу! Сегодня нас ждёт последний кровавый рывок! Не только ради будущего нашего рода! А ради будущего всего человечества!

Толпа загудела одобрительно.

— С минуты на минуту мы начнём штурм столицы! Мы свергнем тирана, узурпировавшего власть!

Рёв одобрения прокатился по площади. Люди выкрикивали оскорбления в сторону Имперской власти.

— Скажу как есть! Многие из нас погибнут! Кровь прольётся рекой! Но мы не отступим! Мы либо поднимемся на вершину! Либо погибнем, пытаясь это сделать! В любом случае у нас нет выбора. Ведь после победы над Императором нам предстоит сразиться с Великими Бедствиями! И грядущие сражения будут куда серьёзнее, чем штурм Хабаровска!

— Долой Императора! — заорал Федька, стоящий где-то внизу.

— Смерть тирану! — закричал ещё один голос, незнакомый мне.

Площадь взорвалась криками и воплями. Тысячи голосов слились в один. Гневный. Яростный. Жаждущий крови. Я потянулся к мане, заставив колонну опустить меня на землю. Очутившись внизу, я столкнулся с бабулей. Маргарита Львовна крепко прижала меня к себе. Её духи с ароматом лаванды ударили в нос, а старческий голос шепнул на ухо:

— Внучок, всё будет отлично. Не переживай. Ведь твоя бабуля прикроет спину.

Она отстранилась, и я увидел задорную улыбку на морщинистом лице.

— Спасибо, бабуль, — ответил я настолько тихо, что она этого даже не услышала из-за криков толпы, но он всё поняла.

Рядом с ней стоял Харитонович. Дед распахнул свои объятия, широко улыбаясь. Лицо морщинистое, но твёрдое. Глаза ясные и решительные. Я сделал шаг к нему и крепко обнял.

— Хотел бы я сказать то же самое, — произнёс Максим Харитонович с сожалением. — Однако, покинуть Калининград не могу. Ты всё сам знаешь. Кто-то должен сдерживать аномальную зону, пока вы воюете.

Я кивнул:

— Жди нас с победой.

— Удачи, внучок, — сказал он, отстраняясь и как-то неловко