Любовь и кровь в снегах и льдах. Роман и повести - Григорий И. Сидько

После благополучного приземления девочки Серафима как-то странно посмотрела на Антона. Стоявшие поблизости мамаши тоже с улыбкой поглядывали в его сторону. Пока он одевался, сквозь толпу пробилась раскрасневшаяся парторг школы Романова.

— Что ты себе позволяешь?! — гневно прошипела она.

— В каком смысле? — Антон с удивлением посмотрел на нее.

— Что все это значит? — Романова со всей силы тряхнула его за воротник рубашки. — Что за слова у тебя на спине?!

О, драгоценность в цветке лотоса! Антон в ужасе вспомнил про трафарет, и у него похолодело внутри…

Но через мгновение он вдруг успокоился. Не спеша поправил воротник, застегнул на все пуговицы лопнувший пиджак. И сказал, что слова на его спине означают «Коммунистическая партия Советского Союза». По-таджикски.

— Ладно, иди в класс, — в глазах парторга была угроза. — Потом разберемся. И чтобы завтра был коротко подстрижен.

Первым уроком была литература. Ираида написала на доске тему сочинения — «Кем я хочу быть?» — и вышла. Одноклассники довольно быстро угомонились, раскрыли тетрадки и погрузились в мечты о будущем. Сидевшая рядом Ирка Воробьева что-то быстро строчила своим крупным детским почерком. Боб по обыкновению грыз колпачок шариковой ручки…

И только Антон не мог собраться с мыслями и смотрел в окно. Контуры окружающей действительности расплывались. Физическое тело находилось в классе литературы, а душа была где-то далеко. Он все никак не мог вернуться в реальность.

Он был совершенно заворожен этим удивительным миром, в который попал, и людьми, которые этот мир населяли. И единственное, чего ему по-настоящему хотелось, — это быть там, рядом с ними…

Он был совсем как Буратино, который по дороге в школу увидел на пристани полотняный балаган, украшенный разноцветными флагами.

— Возьмите мою курточку (тем более что она треснула по шву). Заберите мою новую азбуку. Только дайте, пожалуйста, билет на самый первый ряд!

И Антон, наконец, очнулся, взял ручку и написал, что хочет быть архитектором.

4

— В центре будет сквер с фонтаном, по углам четыре стометровых тридцатиэтажных небоскреба, — Макс обошел макет с другой стороны. — Стоянку полностью опустим под землю, через канал будут пешеходные мостики, здесь велосипедная дорожка, а тут — развлекательная зона, крытая стеклянным куполом, — он аккуратно поднял двумя пальцами завалившуюся декоративную елку и приладил на место. — Как тебе?

— Симпатично.

— Уже котлованы роют. Чаю?

— Вы прямо как сговорились все — чай, кофе, — Антон потрогал медный проволочный шпиль на крыше торгового комплекса. — Вина бы, что ли, кто-нибудь налил. Для разнообразия.

— Потерпи до вечера, еще устанешь, — Макс прикрыл жалюзи на окне, и картонный микрорайон погрузился в темноту. — Молока будешь просить…

Они вышли из комнаты переговоров и двинулись по коридору. Возле бухгалтерии Макса поймала девушка в брючном костюме и протянула небольшой листок.

— Факс для Егора, — сказала она.

— Хорошо, — Макс взял у нее листок и прямо на ходу стал его читать.

Просторный кабинет Макса был отделен стеклянной перегородкой от довольно большого зала, выполненного в стиле техно — с красно-синими стенами, длинными пластиковыми столами и такими же пластиковыми светильниками под высоким потолком. В зале было, наверное, человек сорок. Все они сидели, неподвижно глядя в мониторы.

— Да у тебя тут целый проектный институт, — Антон погрузился в глубокое кожаное кресло.

— Стараемся, — Макс отодвинул в сторону зеркальную створку шкафа-купе и достал бутылку мартини.

Антон взял с журнального столика красочный номер «Вертикалей».

— Это последний? — спросил он.

— Да, свежий, — Макс налил мартини в стакан и поставил перед Антоном.

— Третий не нужен? — в проеме двери возникла долговязая фигура Игоря.

— О, Игорек! — обрадовался Антон. — Еще как нужен. Я ведь тут по твою душу…

— Вот твой пригласительный, — Игорь протянул Антону красиво оформленный буклет с теплоходом на обложке. — Только не опаздывай. Танкер «Дербент» никого ждать не будет, — он присел на диван. — Выпить-то дайте.

— Налей себе сам, — Макс глядел в экран ноутбука. — А где Егор, не знаешь?

— В аэропорт уехал, Люську встречать, — Игорь придвинул к себе бутылку и чистый стакан. — Сегодня уже не вернется.

— В «Монолите» собрались его убивать, — Макс, не отвлекаясь, помахал в воздухе письмом.

Игорь взял листок, сел на диван и надолго погрузился в чтение.

— Надо бы отвезти ему, — сказал он наконец.

— Я не могу, — сказал Макс. — Скоро заказчик приедет.

— Я тоже не могу, — сказал Игорь.

— Давайте я отвезу, — предложил Антон, — все равно делать нечего.

— Было бы здорово, — обрадовался Макс. — А то Егор заварил тут кашу…

В кабинет заглянул длинноволосый парень, и Макс вышел. Антон листал «Вертикали». Через некоторое время засмеялся. Потом снова.

— Чего ты там нашел такого веселого? — поинтересовался Игорь.

— Статья называется «Трагедия на Ай-Петри». Не читал?

— Нет еще. Макс этот номер только вчера купил.

— Тогда послушай, — Антон хлебнул мартини и перевернул страничку назад. — «Дмитрий поставил рюкзак на перрон и в изумлении огляделся по сторонам, не узнавая Ялты».

Игорь засмеялся.

— «Надо же, — присвистнул Дмитрий. — Такой вокзал был зачуханный, а теперь совсем как в Европе».

— Сильно, — сказал Игорь.

— Это еще не все, слушай дальше, — Антон поискал глазами нужное место. — А, вот: «Лучи заходящего солнца коснулись гребня Ай-Петри. До вершины зубца оставалось всего несколько метров. Дмитрий подался вперед, нога предательски соскользнула, и на мгновение он потерял равновесие. Через минуту его тело глухо ударилось о прибрежные скалы…»

Игорь поперхнулся и закашлялся.

— То есть он пролетел еще километров пять по горизонтали, — подвел итоги Антон.

— Может, он на параплане летел? — продолжая откашливаться, предположил Игорь. — Дай-ка журнальчик посмотреть.

Антон отдал ему «Вертикали» и налил себе еще мартини.

— Михалыч, наверное, не успевает читать то, что у него между рекламными блоками стоит, — Игорь наконец успокоился и задышал ровно. — Он, кстати, не предлагал тебе сотрудничество?

— Предлагал, — кивнул Антон. — Он всем предлагает.

— Ну, и?

— Не нашли общего языка.

— Почему?

— Долгая история.

— А все-таки?

— Михалыч попросил написать коротенькие рассказы про личную жизнь знаменитых современных восходителей. Такие маленькие сенсации, — Антон отставил пустой стакан на пол и прилег, задрав ноги на подлокотник. — Я поинтересовался, кто там нынче знаменит. Он сказал, что сейчас это Ножкин, Дубов, Поттер, братья Хуберы… Я засомневался, что смогу что-нибудь такое найти. А он говорит — тогда придумай. Ну, я и придумал…

— И что же ты придумал?

— Я уже плохо помню.

— Да ладно врать-то. Колись.

— Хорошо, — сказал Антон, глядя в потолок. — Один был такой: Томас Хубер очень любил своего брата Алекса. И поэтому с нежностью относился ко всем, кого тоже звали Алексами. Однажды российская журналистка спросила у него, читал ли он какие-нибудь