Дизайн детства. Игрушки и материальная культура детства с 1700 года до наших дней - Коллектив авторов -- Искусство

Один из разделов чехословацкого павильона в Брюсселе, озаглавленный «Дети и куклы», уделил игрушкам особое внимание. В журнале Tvar был опубликован репортаж Мирослава Льхотского о тендере на оформление этого раздела и отборе выставлявшихся там вещей. Были отобраны только деревянные игрушки — поскольку Чехословакия создала себе в этой области «хорошую репутацию». Победителем тендера стал Виктор Фиксл, преподаватель игрушечного дизайна в Средней школе прикладного искусства (Střední uměleckoprůmyslová škola) в Праге, наставник целого поколения дизайнеров игрушки социалистической Чехословакии. Приз получила его игрушка «Дидактическая модель поезда» (Didaktický vláček). Эту игрушку можно было разбирать и по-разному собирать. Она представляла собой затейливый конструктор: обточенные деревянные фигурки без лиц вставлялись в круглые отверстия вагончиков (наподобие школьного автобуса фирмы Fisher-Price, выпущенного в 1960-х). Ровные платформы сцеплялись деревянными болтами и гайками и превращались в стилизованный поезд с гладко отшлифованными съемными колесами. Судя по репортажу журналиста Льхотского о результатах тендера, оттепель открыла возможности индивидуального творчества, но не без продолжавшейся заботы о воспитании коллективистского духа. В тексте говорилось, что поезд Фиксла «не просто удовлетворяет потребность одного ребенка в игре, но в то же время побуждает к коллективному сотрудничеству [kolektivní spolupráce]»[502]. Такое обоснование присуждения награды говорит о том, что накануне Всемирной выставки 1958 года и чехословацкие дизайнеры, и принимавшие решение государственные комитеты продолжали стремиться к тому, чтобы игрушки были средством для построения коммунизма. Но тем не менее идеологические ограничения в отношении игры и дизайна уже ослабли.

В отсеке «Дети и куклы» чехословацкого павильона на Экспо-58 находились инновационные витрины, которые шли вразрез с экспозиционной практикой 1950-х годов. Например, там стояли изогнутые столы разной высоты, на которых были расставлены деревянные игрушки, по всей видимости, изображавшие миниатюрные сценки повседневной жизни социалистической Чехословакии. Среди создателей этих очаровательных игрушечных ансамблей были Виктор Фиксл, Вацлав Кубат и Вит Грус. На нижних столах купались, загорали и играли в игры полуодетые деревянные человечки с яркими зонтиками. На самом высоком уровне к замку на холме подъезжали машины, а к заснеженному шале в горах поднимались лыжники. Между этими уровнями был стол со стадионом и футбольными болельщиками, там тренировались пожарные, крестьяне задавали корм животным, а городские жители ожидали на остановке трамвая. В этих сценках партийная идеология никак себя не проявляла. Собственно, это и возмутило Политбюро. Особенно они были недовольны тем, что «вместе с детьми в трамвай заходят монашки»[503].

Эти игрушечные сценки и выточенные из дерева круглоголовые фигурки с грубо раскрашенными лицами в силу своей стилизованности давали простор для фантазии и воображения. Эти очаровательные картины социалистической повседневности были намного ярче, чем настоящая жизнь чехов, словаков и всех остальных, живших за железным занавесом в первые годы холодной войны[504].

Ил. 8.3. «Дерево игрушек» в чехословацком павильоне на Всемирной выставке в Брюсселе в 1958 году

Кроме того, в дерзкой экспозиции «Дети и куклы» в Брюсселе присутствовали два дерева. Одно было сделано из белого материала наподобие гипса, а второе — из чего-то похожего на настоящее дерево. Эти деревья спроектировал художник и кукольный мастер Иржи Трнка. В стволе белого дерева находилось дупло, в котором взорам посетителей открывалась фантастическая кукольная панорама. Среди прочего там была фея, ласкающая мужчину с ослиной головой, — сценка из кукольного мультфильма Трнки по «Сну в летнюю ночь» Шекспира. В стволе и ветвях второго дерева, «Дерева игрушек» (ил. 8.3), были вырублены площадки, на которых располагались деревянные игрушки. Некоторые из них размещались так, что казалось, будто дерево само делает игрушки.

Игрушки, выставленные на Всемирной выставке в Брюсселе 1958 года, не просто способствовали развитию воображения и творчества, а осуществляли вполне конкретную задачу. Посетителям, большинство которых жили за пределами Восточного блока, предлагалось любоваться счастливой жизнью Чехословакии и, вдохновившись ею, покупать чехословацкую продукцию. Лишь немногим жителям страны было позволено посетить выставку Экспо-58. И даже после того, как павильон получил на выставке большой успех, у них почти не было возможности купить себе эти игрушки. Несмотря на все усилия Новотного сделать доступными потребительские товары, игрушек, которые дизайнеры считали качественными, по-прежнему не хватало. В 1960 году Фиксл обратился с этой проблемой к чехословацким матерям. В ежемесячном модном журнале «Женщина и мода» (Žena a moda), который также публиковал семейные советы, была напечатана его статья «Нашим детям нужны новые игрушки» (Potřebujeme pro své děti nové hračky). Фиксл предложил государственным деятелям, занимающимся торговлей, рассматривать игрушки не как обычные товары, а как культурные объекты. Тогда «игрушки смогли бы выполнить свою очень важную и ответственную задачу по воспитанию нового человека»[505].

Последовавшее за Экспо-58 десятилетие в истории Чехословакии — время реформирования коммунистических идей и дальнейшего освобождения творчества от социалистического реализма. Свидетельствами этого, пусть и неполного, освобождения могут служить статьи в журнале Tvar о межвоенном авангарде в Советском Союзе и Чехословакии, а также статьи о западноевропейских дизайнерах[506]. Кроме того, вышло несколько статей на тему участия детей в создании игрушек. Судя по первой же фразе статьи «Воспитание дизайнеров игрушек» (Výchova návrhářů hraček), написанной Ярославом Главачеком в 1964 году, важнейшие составляющие игры — это «освобождение души» и «богатство воображения». Только в руках ребенка и посредством его воображения игрушкой становятся даже предметы, назначение которых совсем в другом, такие как мебель или механизмы. По словам Главачека, дизайнерам игрушек нужно признать эту власть ребенка.

Подхватив идеи довоенного авангарда, он настаивал на том, что ценным примером дизайна являются народные игрушки, которые своей простотой «не препятствуют фантазийному наполнению [nebrání fantasijnímu doplnění]». Фабриканты и дизайнеры игрушек должны понимать, что «Ребенку игрушки нужны для того, чтобы разыгралось воображение». Игрушкам вовсе не следует «копировать реальность как можно более точно», и «никогда еще недостаток визуальной выразительности игрушки не вредил, о чем хорошо знало народное искусство». Любопытно, что Главачек не порывает с партийной идеологией и пишет, что «игрушка — это прекрасное средство культурной революции и важный элемент воспитания членов зрелого социалистического и коммунистического общества»[507].

Вслед за текстом Главачека вышла статья «Игрушка и ее значение» (Hračka a její význam). Ее написала специалист по народно-прикладному искусству Надежда Мельникова-Папоушкова в качестве отзыва на выставку образцов игрушек 1963 года, организованную в Праге Союзом художников Чехословакии (Svaz československých výtvarních umělců). По мнению автора, игрушки должны были быть нравственными, а также воспитательными и эстетичными. В частности, она выступала против игрушечного оружия: «нет никакой