История царя Пирра Эпирского - Саркис Суренович Казаров

н. э. Ясон и Алкета прибыли в Афины для участия в процессе по делу Тимофея (Dem., XLIX, 10). Это последняя известная совместная акция Ясона и Алкеты. После смерти Ясона в 370 г. до н. э. Алкета разорвал все связи с ферскими тиранами и продолжил свою традиционную ориентацию на Афины.

С именем Алкеты обычно связывают большие изменения, происшедшие в Эпире. Хотя в период его правления Эпир еще не был объединен, но он уже явно был на пути к этому[476]. Корнелий Непот, рассказывая об экспедиции Тимофея, сообщает, что к союзу с Афинами примкнули эпироты, афаманы, хаоны и другие народы, живущие на побережье (Nep. Timoth. 2: sociosque idem adiunxit Epirotas, Athamanas, Chaonas omnesque eas gentes, quae mare illud adiacent). То, что под эпиротами здесь понимаются молоссы и подчиненные им племена, ни у кого сомнений не вызывает[477]. Вместе с тем бросается в глаза, что хаоны и афаманы как бы противопоставлены остальным эпиротам[478]. Когда мы определяем положение хаонов и афаманов по отношению к Алкете, перед нами вновь встает вопрос: были ли эти племена зависимы от молосского царя или нет. Сообщение Феопомпа (FgrHist 115 F 382 = Strab., VII, 7, 5) о том, что в Эпире господствовали сначала хаоны, а затем молоссы, при прямолинейной трактовке не оставляет места союзническим отношениям. Но, по мнению Р. Шуберта, указание Ксенофонта на то, что Алкета по просьбе афинян переправил войско Стесикла на Керкиру и владел частью территории (Xen. Hell., VI, 2, 10), не может служить веским основанием для предположения, что молосский царь господствовал над хаонами. Противопоставление же Непотом хаонов и афаманов другим эпиротам, наоборот, может служить свидетельством их самостоятельности[479]. Р. Шуберта активно поддержал Μ. Нильссон, полагавший, что хаоны и афаманы не принадлежали к Молосскому государству[480]. В свою очередь, К. Клоцш отметил, что молосский царь для того, чтобы переправить афинян на Керкиру, обязательно должен был использовать территорию хаонов, заключив с ними союз[481]. Это, впрочем, не должно было означать, что хаоны находились в подчиненном положении по отношению к молоссам. В то же время афаманы, избавившись после смерти Ясона от власти тирана, были полностью самостоятельны (Diod., XIV, 82, 7); в 355 г. до н. э. они, единственные из эпиротов, находились в антифокидской коалиции (Diod., XVI, 29, 1).

К сожалению, из сохранившихся источникоь мы не в состоянии узнать, как осуществлялось расширение гегемонии молоссов в Эпире; мы также остаемся в неведении относительно того, какие племена были в зависимости, а какие в союзе с молоссами.

Завершая рассмотрение процесса усиления политической гегемонии молоссов при царе Алкете, нужно сделать ряд выводов. Продолживший политику своего отца, он добился укрепления власти молосских царей в Эпире. Некоторые племена, как феспроты и паравеи, оказались полностью под властью молоссов[482], другие, как хаоны и афаманы, по-видимому, находились не только в тесном союзе с ними, но и в некоторой зависимости. Укреплению внутриполитического положения Алкеты в значительной мере способствовали внешние факторы: во-первых, союз с Дионисием Старшим; во-вторых, дружба с Ясоном; и, наконец, участие во II Афинском морском союзе. Во время правления Алкеты это были влиятельные и авторитетные силы.

Приведенное выше определение Ксенофонта —ό έν τη Ήπείρω ύπαρχος — показывает, что фактически Алкета был больше, чем просто царь молоссов: не царь Эпира, а, возможно, вождь или гегемон основной части эпиротских племен, представлявший их во II Афинском морском союзе. Ко времени царствования Тарипа и Алкеты молоссы прочно владели территорией Додоны (Ps.-Scyl., 28; Hyper. Pro Euxen., 25). Пользуясь в Эпире правом гегемона, Алкета провел через территорию хаонов отряд афинских пельтастов (Хеп. Hell., VI, 2, 10). Все эти данные позволяют сделать вывод, что при Алкете проблема унификации Эпира получает свое первое, хотя еще и не полное, разрешение.

Несмотря на то что К. Боттэн, давая оценку правлению Алкеты, произносит в его честь целый панегирик и даже сравнивает деятельность Тарипа и Алкеты с деятельностью Ришелье и Мазарини для Франции[483], попытаемся все же оцепить царствование Алкеты беспристрастно. В целом отдавая дань его умению находить точные ориентиры в сложной политической ситуации, нельзя не отметить, что он не был разборчив в средствах достижения своих целей. Так, от союза с Дионисием Алкета переориентировался к союзу с Ясоном, а затем и вовсе перешел на сторону Афин.

Когда это потребовалось, он, не задумываясь, пожертвовал жизнью 15 тыс. своих соотечественников для возвращения трона. И все-таки очевидно, что его деятельность, объективно соответствующая историческому развитию Эпира и направленная на укрепление его могущества, была прогрессивной.

После смерти Алкеты, дата которой неизвестна, на престол вступил его старший сын Неоптолем I. О царствовании последнего известно лишь то, что вскоре его младший брат Арибба заставил сделать себя соправителем царя. По словам Павсания, возникновение двоецарствия не обошлось без конфликта (Paus., I, 11,3). Неоптолем умер между 363 и 357 г. до н. э., оставив дочерей Трою и Олимпиаду, а также малолетнего сына Александра. Их опекуном стал Арибба, который в тот период являлся единственным хозяином в царстве. В 357 г. до н. э. Арибба, надеясь заручиться внешней поддержкой, выдал замуж за Филиппа II Македонского одну из дочерей Неоптолема — Олимпиаду (Plut. Alex., 2; Just., VI, 6).

Арибба, унаследовавший от своих отца и деда традиционную дружбу с Афинами (главным противником македонского царя в то время), не мог не вызывать подозрительности у Филиппа II, которая затем переросла в открытую вражду[484]. В 350 г. до н. э. македонский царь вторгся в Эпир. Филипп мог законным путем подчинить Эпир своему влиянию, посадив на престол брата Олимпиады Александра, который являлся законным наследником трона. Но, опасаясь за его жизнь, Филипп от имени Олимпиады потребовал отправить Александра в Македонию. В результате тот получил воспитание при македонском дворе (Just., VIII, 6, 5) и превратился в сторонника Филиппа и убежденного противника Афин. Когда Александру исполнилось 20 лет, Филипп вновь вторгся в Эпир, изгнал Ариббу и посадил Александра на престол (342 г. до н. э.).

История Молосского царства в правление Александра I практически не нашла отражения в нарративных источниках. Доподлинно известно лишь то, что в 334–331 гг. до н. э. Александр во главе молосского войска совершил экспедицию в Италию. Первоначально ему удалось добиться определенных успехов в сражениях с италиками, но затем, покинутый своими союзниками, он пал в сражении с варварами (Liv., VIII, 24; Just., XII, 2).

Сестра Александра Олимпиада, будучи формально опекуном его юного сына Неоптолема, в действительности обладала всей полнотой власти в Эпире. Однако ни она, ни вдова Александра Клеопатра