Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Н.С. Лескова. 190 лет со дня рождения. Часть 2 - Альманах Российский колокол

Пройдём Столбовой, в море застрявший,

Шторм разыгрался и «лаптем» нас бьёт.

Ждёт вертолёт наш, совсем не уставший,

Рвётся в работу и в срочный полёт.

Воображенье оазис шевелит,

Санникова где волшебный есть мир.

Каждый, наверное, в это всё ж верит —

В сказку, которая в душах кумир.

Ветер-пастух, принеси миражи нам,

И горизонт приоткроет экран.

Кто не бывал здесь, тогда и увидит

Сказку, что спрятал давно океан.

Р. S. Бегичев и Столбовой – это острова в море Лаптевых.

Сама полярная станция «Бунге» состояла из добротного дома. Это раньше он был добротный, пока работала станция. Сейчас всё заброшено, станция закрыта. Охотники и копатели мамонтовых костей испортили единственное здание: зачем-то побили всё оборудование, разбили ртутные градусники, а ртуть разлили по всему помещению. Теперь там находиться небезопасно, воздух пропитан ядовитыми парами, а саму ртуть можно найти во всех углах.

Недалеко от метеоплощадки расположен жилой кунг – небольшое помещение, где есть буржуйка. Также здесь сохранились продукты, в этом помещении закон Севера ещё существует. В такой теплушке спокойно можно пересидеть несколько недель в ожидании благоприятной погоды.

Эта станция в прошлые времена была действующей, обитаемой и современной: рядом с главным зданием находится ветряк, который вырабатывал электроэнергию от ветра. Чего-чего, а этого добра здесь достаточно. Вот что нам рассказала эта «ветреная станция»:

П/с «Бунге»

Старый ветряк, возвышаясь на горке,

Словно живой он и нам говорит:

«Смажьте суставы, пожалуйста, дольки,

Слушайте, сердце моё как скрипит.

Ветер старается сделать дыханье

И развернуть поудобней меня.

Брошенный я, и к чему наказанье?

Я же послушный, не нужно ремня».

Станция «Бунге» скончалась, истлела…

Ветер – хозяин в суровых краях,

Между строений он ходит умело;

И чайки орут, как птицы в полях.

Крепкая станция, что с нею стало?

Да и не только с нею одной…

Нет нас нигде и осталось так мало,

Кто управляет нашей страной?

Ржавый строй бочек угрюмый на вахте.

Старый ветряк просит помощи всех.

Нет никого. «Привет гауптвахте!»

Снег гонит ветер в краях только тех.

В 15:00 по местному времени 30 августа повалил снег такой силы, что с судна не стало видно берега. Пришла информация от береговой экспедиции, что один трактор еле тянет пустую телегу, люди идут пешком. Первый трактор идёт по GPS в точку падения РИТЭГов, второй следует за ним, но отстаёт, а след первого заметает.

Трактора изготовлены на гусеничном ходу, траки сделаны из резины, но посадка у трактора очень низкая. Поэтому было принято решение: слабый трактор отправить назад, на берег, но и первый увяз в болоте. После героических усилий его вытащили, но решили вернуться домой. Пешком сходили к месту падения генераторов, убедились в наличии последних. Вся экспедиция также пешком вернулась на берег. Непогода разыгралась не на шутку, поднялась крутая волна. Судовую баржу подняли на борт, а люди на берегу спрятались в кунге с печкой, но там, к сожалению, есть только одна широкая кровать, а в отряде – пятнадцать человек.

Стихия бушевала всю ночь и следующий день. Через день, во второй половине, непогода стала утихать. На совещании было принято окончательное решение: вызвать вертолёт с Тикси и с его помощью доставить повреждённые РИТЭГи на берег, то есть повторить операцию, которая была произведена в Хатангском заливе.

Пилотировал вертолёт ас – Хачатуров В. В., командир тиксинского звена. От Тикси до нашего места ему три часа лёта. К прибытию вертолёта на берег уже была доставлена для него закуска в виде авиационного керосина. Заправившись, он успешно справился с поставленной задачей.

Трактора, закупленные на Западе за бешеные деньги (каждый стоит около 120 000 долларов), оказались неприспособлены для работы в тундре. По плотному снежному насту они, может, и могут ползать, но по сырой проваливающейся почве не смогли пройти и пустыми. Погрузив генераторы в трюмы, мы двинулись в обратный путь. Радиационный фон в лобовых каютах у переборки (трюм находится перед надстройкой) составил семьдесят микрорентген в час при норме двадцать, после этого все жители лобовых кают со своих коек перебрались спать на диванчики соседних кают, так как койки расположены как раз у лобовой переборки.

3 сентября ошвартовались в Тикси. Экспедиция была завершена, и теплоход взял курс на Мурманск. Так закончилось моё маленькое последнее путешествие на борту г/с «Яков Смирницкий».

Чайка

Чайка спит, качаясь на волне,

Клювом воду черпая «в отключке».

Старая она – и в стороне,

А подальше – молодёжь, и в кучке.

Чайка дремлет, глаз закрыт совсем.

Только клюв чуть-чуть воды коснётся,

Веком дёрнет, мыслит: «Что же съем?

Может, счастье мне и улыбнётся?»

Хитрая старушка за бортом,

Знает, когда камбуз убирают.

И заметим, что при том при всём

Моряки же чаек не пугают.

Молодёжь на страже, вдалеке,

Учится у старой расслабляться.

Их желудки просто налегке,

Опыта приплыли набираться.

Опыт к нам приходит не спеша,

Как мозоль, растёт он постепенно.

Кто за опыт не платил гроша,

Тот голодный ходит – это верно.

Николай Серяков

Родился 13 сентября 1960 г. в городе Ташкенте. После школы поступил в Ташкентское высшее танковое училище. Мама была литератором, и он всегда в училище был редактором стенной газеты. Писал рассказы в газеты, в том числе в «Красную звезду». Служба проходила в жарком Туркестанском округе, в Группе советских войск в Германии и в Академии БТВ в Москве. События, описанные в его книге, – абсолютно не вымышленные, и многие герои книги представлены под настоящими фамилиями. Это книга правды о Советской армии, о друзьях и врагах, о правде, которую скрывают до сих пор. В книге, как и в жизни, переплетено всё: и солдатские байки, и горечь поражений, и, конечно, юмор. Это маленькая «Война и мир» XX века, это реквием по нашей великой стране СССР и её