Пятая Французская Республика - Nicholas Atkin

трудности в период жесточайшей международной конкуренции. Что касается малых и средних предприятий, которые по-прежнему доминировали во французской экономике, то и они оказались не на высоте в неблагоприятных условиях дешевого импорта из-за рубежа и растущей инфляции внутри страны. Экономисты сходятся во мнении, что неконкурентоспособность французской промышленности, как крупной, так и малой, усугублялась сравнительно высокими ценами на труд, и эта проблема усугублялась соглашениями де Гренель (реальная заработная плата выросла примерно на 35 % в период 1969-73 годов) и МСПК, хотя следует подчеркнуть, что от последнего выиграли лишь около миллиона рабочих, которые в противном случае не имели бы реальной страховочной сетки. Однако более общая обеспокоенность вызывали растущие суммы, которые Франция тратила на социальное обеспечение. Вместе со стремительным ростом стоимости рабочей силы, отмечает Гилдеа, это привело к снижению темпов инвестиций, которые уже начали снижаться в 1960-х годах25.

Как проявилась рецессия? Первым признаком стало снижение темпов роста. Цифры, приведенные Форбсом и Хьюлеттом, показывают, что на протяжении большей части 1960-х годов этот показатель колебался в районе шести процентов в год по сравнению с 4,4 процента в Западной Германии и 3,2 процента в Великобритании. В 1973 году ВВП Франции упал до менее чем трех процентов в 1973 году; а в 1975 году упал до отрицательных цифр, составив -0,3 процента. В первой половине 1980-х годов рост составил чуть более одного процента, восстановившись к 1991 году до более чем трех процентов.26 Вторым показателем был дефицит торгового баланса. Во время потребительского бума 1960-х годов Франция начала ввозить много промышленных товаров из-за рубежа, но, как уже говорилось, доходы от туризма и сельского хозяйства позволяли ей оставаться в минусе. Это стало невозможным после нефтяного кризиса, в результате которого страна оказалась в минусе на 14 000 миллионов франков. Благодаря агрессивной экспортной политике удалось добиться некоторого улучшения ситуации, хотя Франция также начала использовать сомнительные с моральной точки зрения выгоды от торговли оружием: с 4 800 000 франков в 1974 году до 8 400 000 франков четыре года спустя.

Другой проблемой, конечно же, была инфляция. Начиная с 1969 года она росла, и в первые три года 1970-х составляла чуть менее шести процентов. Первый нефтяной кризис 1973 года поднял этот показатель до 14 процентов, который повторился во время следующего нефтяного кризиса 1979 года. В последующие годы этот показатель составлял в среднем 11 процентов. Что касается безработицы, то и здесь наблюдался резкий рост. Более или менее угасшая во время процветания 1960-х годов, когда Франция поощряла иммиграцию, чтобы восполнить нехватку рабочей силы, в 1973 году без работы оставалось чуть более 500 000 человек (около 2,8 процента трудоспособного населения), а через два года эта цифра достигла миллиона (7,5 процента трудоспособного населения). Двухмиллионная отметка будет достигнута в 1984 году.

За исключением Японии, вышеперечисленные проблемы были удручающе знакомы западному миру 1970-х годов и не были столь серьезными, как в Италии и Великобритании. Тем не менее, после благополучных 1950-60-х годов они стали шоком для системы, вызвав общее чувство тревоги и воскресив неприятные воспоминания о годах депрессии 1930-х годов. Вероятно, наиболее уязвимыми оказались работники традиционных основных отраслей промышленности, таких как сталелитейная и угольная, сосредоточенные в Северном регионе и Лотарингии. Эти работники, и без того ставшие жертвами сокращений, пострадали еще больше, поскольку Франция, как и другие страны, перешла на более дешевый импорт из-за рубежа. Джон Ардаг вспоминает знаменитый пример 16 000 сталелитейщиков в городе Лонгви, расположенном недалеко от границы с Люксембургом, которые были выброшены на улицу в 1978 году, поскольку правительство поощряло закрытие неэффективных заводов.27 Учитывая, что население города составляло всего 80 000 человек, это решение было сродни подписанию смертного приговора региону и вызвало яростную реакцию со стороны местной газеты La Republique Lorraine. Когда около 50 000 человек вышли на демонстрацию против сокращений на улицах Меца, в Лонгви заговорили о создании собственной "Народной республики", вызывая в памяти образы 1968 года.28 Из предыдущей главы можно вспомнить, как 1968 год навеял экономическую политику. Этого было достаточно, чтобы правительство сдержало закрытие предприятий и смягчило удар, заставив Renault и Peugeot-Citroen открыть заводы в этом районе. Однако этого оказалось недостаточно для спасения местной экономики. Более того, эти события свидетельствовали о растущей зависимости страны от третичного сектора, в котором доминируют "белые воротнички", такие как компьютеры. К сожалению, это развитие должно было сопровождаться дальнейшим сокращением численности сельской рабочей силы. Следует напомнить, что в период "Тренте глориес" наблюдалась тенденция к объединению мелких ферм в более крупные предприятия, что способствовало повышению эффективности и росту сельскохозяйственного производства, хотя и ценой безработицы в сельской местности. В 1970-х годах стремление к повышению эффективности активно поощрялось планом Мансхольта, одобренным ЕЭС в 1971 году, но, благодаря жесткому сопротивлению сельских жителей, не реализованным во Франции до 1976 года. Последовали дальнейшие протесты, но они не смогли остановить упадок фермерства как профессии. В 1960 году в сельском хозяйстве была занята пятая часть населения, к 1975 году этот показатель снизился до десятой части, а к 1990 году на земле работало менее пяти процентов. Как пишет Ардаг, самооценке сельских общин не способствовало то, что их заброшенные фермы скупали посторонние люди - либо преуспевающие горожане, ищущие места для отдыха на выходные, либо британский средний класс, ищущий дома для отдыха в Нормандии и Дордони29.

Высокий уровень безработицы, растущая инфляция, усиливающееся неравенство и зрелище молодых жизней, разрушенных рецессией и плохими перспективами, требовали ответа от правительства Жискара, однако он не заставил себя ждать. Следует напомнить, что он начал свой семилетний период на высоком уровне, проводя популистскую политику по дешевке. К 1976 году кризис уже нельзя было игнорировать, особенно после того, как левые стали ощутимо выигрывать от его последствий. В лице своего нового премьер-министра Раймона Барра, первого не голлистского премьер-министра в истории Пятой республики, Жискар хвастался, что у руля Франции стоит "лучший экономист" страны. Говорили даже, что Барре был назван Раймоном в честь бывшего политика Третьей республики Раймона Пуанкаре, который спас Францию от финансовой катастрофы в 1920-х годах.30 События не способствовали укреплению его репутации в области экономики.

В целом стратегия Барре состояла из двух частей. Во-первых, он потребовал, чтобы народ затянул пояса и приготовился к жестким мерам, которые получили название "план жесткой экономии", объявленный 22 сентября 1976 года. Он предусматривал замораживание зарплат и сокращение государственных расходов, призванные сдержать инфляцию и тем самым сделать французский экспорт более конкурентоспособным. Во-вторых, он был направлен на радикальную перестройку экономических структур. Это включало