Пятая Французская Республика - Nicholas Atkin

Первый не голлистский президент Пятой республики был в полной мере технократом. Родившись в 1926 году в уютной семье среднего класса, которая могла похвастаться довольно сомнительным аристократическим происхождением, Жискар учился в лицее Луи-ле-Гран, ENA и Политехнической школе, а в 1944 году взял отпуск, чтобы послужить добровольцем в Освобождении Франции, что обеспечило ему хорошую военную репутацию. Обладая острым умом, он поднялся в высшие эшелоны государственной службы, служил при Эдгаре Форе, а в 1956 году был избран депутатом от Фи-де-Дом, место, освобожденное для него его дедом. Рожденный править, он с готовностью согласился занять пост министра финансов при де Голле, но даже до своей отставки в 1966 году он был достаточно хитрым, чтобы установить дистанцию между собой и голлизмом, и искал свою собственную политическую базу через РИ. У него также были претензии к Помпиду, особенно в связи с его отношением к майским событиям, но в 1969 году он решил не выступать против преемника генерала, понимая, что ему не хватает сил для проведения успешной кампании. Следует напомнить, что он пытался спрятаться за кандидатурой Пиная. Это была ловкая игра, которая способствовала его возвращению в правительство в качестве министра финансов, который он занимал до 1974 года.

Избравшись на пост президента, Жискар заявил, что хочет править Францией примирительно, добиваясь консенсуса и смягчая раны, открытые 1968 годом. Эта цель прослеживалась в его политическом стиле, выборе министров и философии, хотя в каждой области образ часто отличался от реальности.

В плане стиля Жискар, как и другие французские политики, стремился подражать Кеннеди, представляя себя провидцем, идущим в ногу со своими соотечественниками, но, как заметил де Голль, "проблема Жискара - это народ".16 Не столько Кеннеди, сколько он напоминал короля-орлеаниста Луи Филиппа (1830-48), в основе своей аристократа, не всегда спокойно относившегося к переменам, которого ошибочно называли "королем-гражданином" только потому, что он принял буржуазную одежду и подкладывал в огонь собственные угли. Как и в случае с Луи Филиппом, внешность оказалась обманчивой. На инаугурации Жискар отдал предпочтение гостиному костюму, а не утреннему халату; он сделал достоинство из того, что играл на аккордеоне; и выпрашивал приглашения на ужин с французскими семьями - события, которые впоследствии получили широкую огласку. Тем не менее, нехватка здравого смысла и непомерное тщеславие Жискара проявились очень скоро. Это был человек, который настаивал на своих аристократических корнях, пусть и сомнительных, любил охотиться на крупную дичь, стреляя в редких зверей, таких как львы и слоны, и редко доверял своим советникам.

Выбирая министров, Жискар вновь пообещал, что развалит так называемый Etat-UDR, собрав кабинет с широкими политическими взглядами. Это было более или менее необходимо, учитывая, что его власть в палате была столь незначительной. Однако он проявил смелость и назначил Симону Вейль министром здравоохранения - первую женщину, занявшую действительно важный пост. Он также обратился к Шираку в качестве премьер-министра; это было сделано в благодарность за ту роль, которую он сыграл в поддержке кампании Жискара, и в качестве уступки голлистскому мнению. Оказавшись в Елисейском дворце, Жискар стал жестко управлять кораблем. За каждым из его министров пристально наблюдал его приятель и союзник, министр внутренних дел князь Мишель Понятовский, который, в отличие от президента, мог похвастаться настоящей голубой кровью и был слишком готов сыграть роль Гизо, манипулирующего первого министра Луи Филиппа. За Шираком велось особое наблюдение, особенно после того, как он возглавил ОДР в декабре 1974 года. Было широко известно, что у амбициозного Ширака были свои собственные устремления к Елисейскому дворцу. В 1976 году под предлогом перестановок в кабинете министров он подал в отставку, став первым премьером Пятой республики, сделавшим это по собственному желанию, чтобы подготовиться к предстоящей президентской кампании. С этой целью он вновь создал ОДР под названием "Объединение за республику" (ОРР). Его заменой в Матиньоне стал бывший брюссельский комиссар и профессор экономики Раймон Барре. Неизбираемый чиновник, разделяющий ту же центристскую философию, что и президент, предполагалось, что Барре окажется более податливым союзником, что и произошло.

Философия Жискара, если она заслуживает столь грандиозного термина, обрела форму в его "Французской демократии", тонком и абстрактном труде, опубликованном в 1976 году17 , который легко поддавался сатире18. Не отличаясь особой оригинальностью, она повторяла несколько тем, которыми он давно дорожил: способность народа улучшить свое положение, если он не поддается слабостям человеческой природы; принятие перемен, чтобы уменьшить неравенство; вера в улучшение общества; отказ от марксизма; достижение социальной рыночной экономики; пропаганда плюралистического общества, в котором такие институты, как профсоюзы и компании, будут работать в гармонии с централизованным государственным аппаратом; и отстаивание достоинств политики консенсуса.

И поначалу казалось, что Жискар верен этому видению. Как резюмирует Джон Фрирз, закон по делам молодежи от 5 июля 1974 года предоставил право голоса 18-летним, приведя Францию в соответствие с большинством других западных демократий. Права молодых людей также были усилены законом Хаби от 11 июля 1975 года, названным так по имени министра образования, который внедрил принцип всеобщего образования в государственное образование и изменил печально известные жесткие учебные планы средних школ, чтобы обеспечить более широкую профессиональную подготовку. В социальной сфере были повышены размеры пенсий, пенсионный возраст снижен до 60 лет, а также принят ряд мер по оказанию помощи инвалидам. В сфере радиовещания 17 августа 1974 года монолитная ORTF была окончательно расформирована и разделена на семь различных организаций, включая Radio-France, TF1, Antenne 2 и FR3. Предполагалось, что это было сделано в целях содействия коммерциализации и независимости вещания, но на самом деле государственная цензура продолжала действовать. Цензура сохранялась даже после создания нового Министерства культуры и коммуникаций в 1978 году. По крайней мере, часть централизованного государственного аппарата была разбавлена законом 1975 года, наделившим Париж выборным мэром; в то же время Жискар использовал свои широкие полномочия президента, чтобы остановить беспорядочное строительство небоскребов и современных зданий, так называемый gigantisme urbain, который, казалось, должен был изуродовать горизонт столицы. Как продолжает Фрирз, на площади Италии планировалось построить башню высотой 220 метров, а на левом берегу Сены - автостраду, аналогичную той, что уже была построена на правом.19 В пригородах активизировался демонтаж бидонвилей, а за пределами городов в 1977 году были приняты меры по защите горных районов, которым грозило превращение в один большой горнолыжный курорт. Но, пожалуй, самыми значительными реформами были те, которые расширяли гражданские свободы. Была отменена цензура в кинотеатрах, усилена юридическая помощь, реформированы тюрьмы, расширены права женщин. 4 декабря 1974 года аптекам было разрешено продавать противозачаточные