Пятая Французская Республика - Nicholas Atkin

средства; 17 января 1975 года так называемый "Закон о вуали" разрешил аборты в первые десять недель беременности; а 11 июля 1975 года были смягчены печально известные женоненавистнические правила, регулирующие развод.

Однако этим либеральным порывам был положен предел, и после первых двух лет президентства Жискара реформы сошли на нет. Предложения об отмене смертной казни - Франция сохранила гильотину - были тихо отклонены, к ужасу либерального мнения, представленного такими журналами, формирующими общественное мнение, как L'Express, и драконовский уголовный кодекс остался в основном нетронутым.20 Для отмены смертной казни потребовался первый министр юстиции Миттерана Робер Бадинтер, чем он очень гордился.21 Хотя полномочия Конституционного совета были расширены, сокращение президентского срока с семи до пяти лет не было введено в действие. Особенно разочаровали экономические меры. Не было предпринято никаких реальных попыток пересмотреть налоговую систему, в результате чего косвенные налоги по-прежнему сильнее всего бьют по бедным. Также не было предпринято никаких последовательных попыток расширить права трудящихся. Понятовский, будучи министром внутренних дел, без колебаний разрешил использовать полицейских собак для разгона заводских сидячих забастовок, а демонстрации часто разгонялись в некрасивой форме. В июле 1977 года антиядерные протесты в Алерии, Бастии и Крейс-Мальвиле привели к гибели людей после нападения полиции. Однако все это меркнет по сравнению с тактикой силового давления, использовавшейся для подавления корсиканского движения за независимость.

Так президентство Жискара превратилось из либерального и реформистского в первые два года своего существования в осторожное и консервативное на протяжении большей части оставшегося срока. Говорили о переменах, но они мало что дали. Как отмечала газета Le Point от 12 мая 1980 года, во время семилетнего правления Жискара наблюдался "контраст между ясным анализом и недостаточными действиями".22 Почему так произошло? Прежде всего, следует помнить, что первые реформы были, по сути, инициативами, рассчитанными на толпу. Помогло и то, что они стоили недорого и не затрагивали корыстных интересов. Возможно, самой смелой реформой стала легализация абортов, когда Жискару, как и в других случаях, пришлось полагаться на голоса оппозиции, чтобы провести эту меру. Это указывает на то, что его реформаторский порыв был еще раз прерван. Он всегда сталкивался с консервативно настроенной палатой, и не стоит забывать, что его собственные Независимые насчитывали всего 60 или около того депутатов. Таким образом, ему постоянно приходилось добиваться межпартийной поддержки, даже после 1978 года, когда он создал новую коалицию центристских партий-единомышленников в ОДС. Соединив Независимых, которые в 1977 году по недоразумению переименовали себя в Республиканскую партию (РП), Центр социальных демократов (ЦСД), Центр демократии и прогресса (ЦДП), Социал-демократическую партию (СДП) и россыпь правых радикалов, эта мешанина интересов стала очевидной платформой, на которую можно было опереться в преддверии президентских выборов 1981 года. Это было также средством борьбы с возрожденной голлистской партией РПР Ширака, который стал первым избранным мэром Парижа в марте 1977 года. Именно Ширак стал дополнительным препятствием для Жискара. Будучи премьер-министром, он не разделял многие законодательные предложения, которые его просили внести в парламент; к 1976 году эти разногласия стали неудержимыми, что стало еще одним фактором, побудившим Ширака уйти в отставку в том же году. Как уже отмечалось, Барре был выбран в качестве посредника, который будет делать то, что ему скажут. Это утверждение верховенства президента не привело к возобновлению либерализации благодаря еще одному препятствию - самому Жискару. В конце концов, следует задаться вопросом, насколько он был готов изменить страну, которой управлял. Как остро заметил журналист Джонатан Фенби, "президент был похож на одного из тех аристократов XVIII века, которые играли со всеми самыми передовыми идеями об изменении общества, которые создавали образцовые фермы, общались с Вольтером и с удовольствием представляли себе новое просвещение - но никогда не были готовы бросить вызов обществу, которое их породило".23 Миттеран очень точно подытожил слова президента, когда отметил в своем дневнике: "Жискар существует, чтобы сохранять "24.

Последним фактором, сдерживающим гискардианские реформы, стал конец trente glorieuses. Хотя есть все основания полагать, что длительный период послевоенной экспансии уже подходил к концу - об этом свидетельствовали растущая инфляция и безработица, - мировая рецессия 1970-х годов ускорила этот процесс. Экономисты сходятся во мнении, что к этому привели два фактора. Первым из них стало решение стран Ближнего Востока, объединенных в Организацию стран-экспортеров нефти (ОПЕК), повысить цены на нефть. Озлобленные неудачей в арабо-израильской войне 1973 года, эти действия были частью экономической войны, призванной нанести ущерб экономике проеврейских государств, хотя они, возможно, и не предполагали, что их действия приведут к такому резкому росту цен. Учитывая, что послевоенное восстановление экономики западного мира в значительной степени зависело от дешевой нефти, особенно в автомобильной и пластмассовой промышленности, последствия этого повышения (в четыре раза) были катастрофическими. Франция, которую нельзя назвать произраильской, тем не менее оказалась уязвимой, поскольку 75 процентов нефти страна импортировала, главным образом из Алжира, Ирака, Саудовской Аравии и Нигерии. Дефицит торгового баланса, который всегда казался вероятным в 1960-х годах, если бы не доходы от туризма и сельскохозяйственной продукции, вскоре последовал, сопровождаемый уместно названной "стагфляцией" - спиралевидной инфляцией в 14 процентов, более чем в два раза превышающей уровень в США и Западной Германии. Революция в Иране, свергнувшая шаха и приведшая к установлению исламистского режима аятоллы Хомейни в 1979 году, только усугубила ситуацию, вызвав дальнейший рост цен на так называемое "черное золото". В 1981 году баррель нефти стоил 32 доллара, а девятью годами ранее - 2,16 доллара.

Однако нефть не была единственной причиной мировой рецессии. Финансовая политика США, по общему мнению, также сыграла свою роль. Измученный расходами на войну во Вьетнаме и дорогостоящими программами внутреннего благосостояния, унаследованными от 1960-х годов, в августе 1971 года президент США Ричард Никсон отвязал доллар от золота. Это фактически положило конец системе, созданной в 1944 году в Бреттон-Вудсе, согласно которой европейские валюты были официально привязаны к доллару. Стабильность, обеспечиваемая этой системой, во многом способствовала восстановлению разрушенных экономик Европы, а отказ от нее поверг денежные рынки в смятение и усугубил общие последствия нефтяного кризиса.

Историки в целом сходятся во мнении, что последствия рецессии высветили сохраняющиеся недостатки французской экономики, в частности относительно небольшой размер французских предприятий. И Помпиду, и Жискар поощряли слияние отраслей для создания крупных предприятий: в химической промышленности Rhone-Poulenc поглотила Pechiney, Saint-Gobain и Naphtachimie; в электронике ряд фирм был поглощен Thomson-Brandt; а в сталелитейной промышленности доминировали Usinor и Sidelor. Хотя эти "национальные чемпионы" были впечатляющими, они все равно оставались маленькими по сравнению со своими иностранными коллегами и, следовательно, испытывали