Мифологические рассказы и легенды Русского Севера - О. А. Черепанова

Предки, умершие называются «родителями», причем все умершие взрослые — это «большие родители», а умершие в детском возрасте — «маленькие родители»; называют их также «деды», «скрытные», «мои (свои) умершие»; чаще же при рассказах о них избегают упоминать вообще какое-либо их наименование.

В быту сохранились многие элементы культа предков и прежде всего в погребальном и поминальном обрядах, а также в некоторых обычаях, например в обычае передавать родовое имя из поколения в поколение.

Былички, связанные по тематике с культом предков, неоднородны. В публикуемых материалах встречаются следующие сюжеты: о явлении покойников и об оставлении ими «заметок»; о «заложных» покойниках, т. е. об умерших не своей смертью; о предвещании смерти и о предсказаниях вообще; о передаче вещей на «тот» свет и о посещении его. С быличками этого цикла тесно связаны былички о домовом и некоторые былички о магии и колдовстве.

Самый частый сюжет — это посещение умершими живых. Приход покойного — это нарушение равновесия между этим и «тем» светом, нарушение границы двух миров, границы «жизнь — смерть». Явление умершего обычно страшно и нежелательно, хотя в другом фольклорном жанре, связанном со смертью, — похоронных причитаниях, покойного ожидают, зовут в гости:

Ты скажи нам да, светушко, пожалуйста,

Когда ждать тебя в любимое гостбище...

В понедельник по утрешку ранешенько,

Аль во вторник по вечеру позднешенько,

Аль в полдень во середу красного ждать солнышка.

Хоть чистым полюшком лети да черным вороном,

Ко селу лети ведь ты да ясным соколом,

Ко крылечку скачи да серым заюшком,

По крылечку скачи да горностаюшком.

Не убоюсь того белая лебедушка,

Выду стричу на крылечке переном,

С тобою сдию тут доброе здоровьице

(Невская 1990: 136).

Появляются, или «ходят», покойники до сорокового дня, после чего, по христианским представлениям душа отлетает. До сорочин умершие являются чаще всего в своем облике, как, например, два Ивана в № 8, Федор в № 9 (см. также № 5, б, 10, 19, 20 и др.), а после — в виде бабочки, птички (№ 12), могут принимать вид животного — кошки (№ 9), белки (№ 14), змея (№ 24).

В целом ряде быличек подчеркивается, как уже отмечалось, что приходят не умершие, а принявшие их обличье нечистые.

Являются умершие обычно тому, кто очень сильно убивается о покойном (№ 9, 20, 22, 25, 26), поэтому еще в древнерусских поучениях мы видим запреты слишком бурно оплакивать покойников, осуждения обряда тризны. В «Златой цепи» XIV в. по списку Троицкой библиотеки № 11 помещено «Слово святого Дионисия о желѣющих»: «а си приимше, святое крещение и вѣру правую, осквернишася скверными желями и дьяволю творять волю и похоть» (л. 27) (цит. по: Соболев 1913: 17—30). Слово против плача по умершим имеется в Измарагде XIV в. библиотеки Московской Духовной академии № 46, запрет неумеренного оплакивания содержится в «Стоглаве» XVI в. и т. д. Чрезмерное оплакивание умершего противоречит христианскому пониманию смерти как отходу в иной мир, где человек должен предстать перед Богом и ждать дня Страшного суда и воскресения из мертвых. Очевидно, что связь мотивов оплакивания и явления умершего в быличках сложилась под влиянием христианства.

Для людей покойники, являющиеся до сорокового дня, опасны тем, что они стараются увести за собой живого, обычно близкого человека, того, кто убивается по умершему. Как правило, это не удается. Спасти может крест, крестное знамение (№ 7, 9, 25), упоминание имени Бога, молитва (№ 8, 20, 23, 25), посещение церкви (№ 24), а также брань (№ 8) или даже просто осознание того, что явившийся образ — не тень покойного, а нечистая сила (№ 21). Но в быличках повествуется о случаях, когда увести за собой живого все-таки удается, особенно умершему представителю старшего поколения младшего, например матери — дочь (№ 41).

Средства, предохраняющие от возможного появления привидения, — это некоторые заклинательные формулы (№ 41), а также определенные ритуалы похоронного обряда: моют пол в обратном направлении, т. е. от двери (№ 1), сжигают стружку, оставшуюся при изготовлении гроба, или кладут ее в гроб, «зааминивают» двери и окна, т. е. осеняют их крестным знамением, произнося при этом «аминь», кидают в огонь «дверестяной камень», кладут под порог и на окна железные предметы и т. п. (№ 1, 7, 9 и др.). Почти каждый из представленных в быличках обычаев — осколок древних ритуалов с достаточно сложной семантикой. Например, сжигание стружек, бросание в печь песчаника, фейерверком рассыпающегося в огне, использование железных предметов, т. е. предметов, прошедших обработку огнем при ковке, — все это связано с представлением об очистительной силе огня. Мытье пола от двери — составляющая комплекса ритуалов в славянском погребальном обряде, связанных с переворачиванием предметов. Переворачивание покойника или предметов, так или иначе с ним связанных, обозначает переход умершего в иной мир. При этом значимыми оказываются любые пространственные перемещения: по вертикали (сверху вниз, с ног на голову, вверх дном и т. п.), по горизонтали (справа налево, с запада на восток и т. п.) или по линии внутри — снаружи (выворачивание наизнанку). В разных славянских традициях известно переворачивание лавок, табуретов или стульев, на которых стоял гроб (Толстой 1990: 119— 128). На Севере также «перекувыркивали» или «валили» лавки. Южные славяне (черногорцы) до недавнего времени снимали с петель и переворачивали входные двери, если умирал молодой мужчина. В середине XIX в. в Вологодской губернии дровни, на которых везли покойника, оставляли лежать перевернутыми вверх полозьями и с обернутыми назад по отношению к саням оглоблями до сорокового дня. Известно также переворачивание посуды, выливание воды, тушение любого огня в момент чьей-либо смерти. У предка в облике дворового переворачивание может быть средством выражения неудовольствия и нанесения вреда (№ 26).

Переворачивание вне ритуала нежелательно, может привести к беде. Именно этим можно объяснить запрет класть буханку хлеба на стол перевернутой, т. е. нижней коркой вверх.

Ситуация переворачивания появляется и в быличках о колдунах (№ 329), в родинном обряде (чтоб дальше не рождались девочки), в свадебном (чтоб обезвредить колдуна), в обрядах защиты от града и т. д. Во всех этих случаях переворачивание «есть действие, включающееся в более широкую семантическую и семиотическую сферу действий преобразования, превращения, метаморфозы, принятия иного обличья, перехода из одного состояния в другое, наконец, в сферу общения «этого света» с «тем светом» (там же: 126).

Смерть