Мифологические рассказы и легенды Русского Севера - О. А. Черепанова

понимается как переход из этого мира в иной, и, чтобы перейти в него, надо преодолеть определенный путь. В выражении собираться/отправляться в последний путь — эвфемизме глагола умирать — исконно имелся в виду отнюдь не путь на кладбище, а путь в мир предков. И сейчас иногда глубокие старики готовятся к этому пути. Развернутое описание таких приготовлений имеется в быличке № 42.

Очень важно при похоронах обеспечить все потребности покойного на первое время его пребывания в ином мире: одеть и обуть его по ритуалу, на поминках оставить ему еду и питье. Если это не выполнено или выполнено неточно, умерший может явиться с претензией, что ему холодно, голодно или ему чего-то недостает (№ 4, 45, 46, 47). Его просьбы надо выполнить. Например, недостающую деталь одежды необходимо передать с другим покойником, положив предмет в его гроб (№ 46, 47).

Покойник-предок может знаменовать свое незримое присутствие каким-либо знаком, «заметкой», например перемещением подушки на кровати, как в быличке № 15. Мотив общения предков с миром живых через «заметки», следы часто уже полустерт. Например, в тексте № 16 явно речь идет о следах, оставленных умершим на камне, и в рассказе должно быть продолжение — контакт умершей матери с дочерью через следы на камне и воду, которая накапливается в этих отпечатках следов.

Умершие могут обнаруживать себя какими-нибудь необычными явлениями в быту — стуками, скрипом, шорохами и т. п. (№ 4, 35, 39 и др.). Отражение в зеркале, в воде — также одна из форм явления умершего (например, №41), потому что поверхность воды, как и поверхность земли, — граница двух миров, и в ней, как и в зеркале, отражается иной, перевернутый, «левый» мир. Именно поэтому существует обычай завешивать зеркало, если в доме покойник.

Умершие возвращаются в этот мир с целью увести за собой живых, так как у них «есть зависть какая-то» (№ 11). Еще один мотив появления привидения — это предвестие чьей-либо смерти или каких-либо других значимых событий. В этом смысле очень выразительна быличка, где покойник-старик пришел за своей старухой-женой звать ее на тот свет в сторожа, и они обсуждали бытовые детали потусторонней жизни: в чем на работу ходить, что нужно из белья, одежды (№ 43). Старуха вскоре умерла. В тексте № 10 Егорушка, которому явилась «бабка померлая», скоро сам был зарезан.

Чаще всего умершие являются в сновидениях, которые в традиционном народном сознании воспринимаются как определенная мифологическая реальность. Мотив вещего сна известен практически всем народам.

Главный персонаж в этих вещих снах — предки. Явившиеся во сне предки могут не только предвещать смерть, но «заманивать» живых, стараться увести их за собой. Например, в быличке № 40, явившиеся во сне отец, мать и тетка звали женщину лечь вместе с ними. Но она отказалась, осталась вместе с сыном, и именно поэтому, как говорится в быличке, при пожаре, случившемся вскоре после этого вещего сна, сгорело все, осталась только она с сыном. «А если б я пошла к ним, так и я сгорела б», — резюмирует рассказчица.

Но столь распространенный мотив предвещания привидением-предком смерти или другого несчастья есть лишь остаток широкого спектра представлений о предке как о предопределителе судьбы человека. В остаточном, свернутом виде мы видим это в быличках, где покойник-предок не только предсказывает смерть, но может распоряжаться и жизнью человека. Так, больной, которому все прочили смерть, на могиле матери просил ее о жизни и получил ее — выздоровел (№ 3).

Предок-рок, предсказатель судьбы предстает и в мотиве предопределения судьбы ребенка. Сообщить о судьбе ребенка может привидение покойника (№ 30), но чаще является образ обобщенного предка в виде старика, который нежданно-негаданно приходит невесть откуда: «пришел как-то в дом дедушка» (№ 32), «пришел старичок, посидел и говорит...» (№31) и т. п. Этот пришлый старичок говорит, когда, как, какой смертью в будущем умрет ребенок, и избежать этого невозможно. Родители даже заколотили колодец, в котором, по предсказанию, должна была утонуть девочка, когда ей исполнится 7 лет, глаз с нее не спускали, но в назначенный срок девочка все-таки умерла на крышке заколоченного колодца (№ 31)

Универсальность мотива рока, судьбы легко увидеть, обратившись к мифологии различных народов, например к античным мифам. В славянской традиции это, среди прочих персонажей Судьбы и Доли, — Род и Рожаницы, упоминания о которых есть в древнейших славянских памятниках. На связь с культом предков рода и потусторонним миром указывает их наименование, а с другой стороны, это гении вегетации, плодородия. Эти образы славянской мифологии находят достаточно четкие аналогии в древнейших мифологических традициях, в частности в минойско-микенском культе Двух Владычиц и Владыки, в ханаанской (сиро-палестинской), финикийской, эллинской мифологиях и даже в древних охотничьих мифах Сибири — везде, где просматриваются дуалистические образы божеств или божеств двух поколений (Рыбаков 1981: 443—466).

Многочисленные былички о видениях покойников — лишь одна из сохранившихся форм проявления культа предков. Другая форма — это поверья и былички о домовом. Известно, что в мировой мифологической традиции домашние пенаты онтологически предстают как души умерших, предки, которые не покидают полностью своего очага, но участвуют в жизни своих потомков, предопределяют их судьбу, нередко помогают им. Живущие же почитают предков, заботятся о них, должным образом снаряжают умерших для переправы в иной мир, в определенные дни поминают их, воздают им почести, поят, кормят их, приносят им жертвы и даже топят для них баню — «греют покойников». Известны родительские дни и у русских, например обычай посещать кладбище на Троицу; очень выразительны дни поминовения у поляков, белорусов (так называемые «деды»), у болгар. Существуют поверья о «дедках заплечных и бабках запечных», согласно которым мужской предок находится у человека на правом плече и оберегает его; в христианстве это нашло отражение в образе ангела хранителя (ср. обычай плевать через левое плечо и запрет плевать в правую сторону). Предок по женской линии — это домовая хозяйка, «бабка запечная».

Домашний пенат, в славянской традиции — домовой и дворовой, имеет много черт предка-хранителя. Он может являться в облике старшего члена семьи, живого или умершего, он помогает в хозяйстве, предвещает несчастья и т. п. Слово дедушка используется как табуистическое именование домового, оно обязательно в комплиментарных обращениях к домовому и дворовому, а к женскому персонажу — бабушка, матушка (например, № 84). В некоторых записях, сделанных в XIX в., встречается редкое именование домового словом навпа (или его трансформом павпа), которое этимологически связано с древнеславянским навь, навье 'покойник, мертвец'. В быличках может