Генералы и полковники РККА в плену в годы Великой Отечественной войны - Олег Игоревич Нуждин

умирали сразу, другие, истекая кровью, теряли сознание, третьи убеждались в бессмысленности стенаний и замолкали, четвертые уткнулись носами в землю и не смели шевельнутся, чтобы не быть изрешеченными пулями, вспоминал И. А. Толконюк. – Я сначала перекликался голосом с полковником Базилевичем-Белым, но потом полковник перестал откликаться: наверное, погиб» [478, с. 185].

Однако это не так. Полковник С. Е. Базилевич-Белый не погиб, а, видимо, получил ранение, и в ходе прочесывания после боя леса к северу от деревни его подобрали солдаты противника из разведки 4-го стрелкового полка. Как подтверждение в «Журнале боевых действий» немецкой 6-й танковой дивизии содержится запись о пленении в этот день полковника, начальника связи 19-й армии [148, Fr. 281]. Здесь очевидная ошибка: единственным полковником из армии генерала М. Ф. Лукина, имевшим отношение к войскам связи и выбывшим из строя под д. Ломы, был только С. Е. Базилевич-Белый. От него противник узнал, что в деревне располагался штаб 19-й армии, который пытался организовать прорыв на участке немецкой 7-й танковой дивизии. Немцы сполна воспользовались полученными сведениями, чтобы не выпустить советский штаб из окружения.

Днем 10 октября штаб 19-й армии расположился в д. Шутово, в нескольких километрах от которой ее разведка обнаружила позиции немецкой 7-й танковой дивизии генерала Х. фон Функа: ее части составили восточный сегмент внутреннего кольца окружения.

Немецкое командование, оценив ситуацию, предположило, что прорыв советских войск будет осуществляться у автострады, расположенной на южном фланге, но генерал М. Ф. Лукин выбрал северо-восточное направление.

В д. Шутово состоялось заседание Военного совета группы. На нем присутствовали командармы М. Ф. Лукин и С. В. Вишневский, член Военного совета 19-й армии бригадный комиссар В. Г. Ванеев и начальник штаба комбриг В. Ф. Малышкин, начальник оперативного отдела полковник А. Г. Маслов, а также генерал И. В. Болдин.

Генерал М. Ф. Лукин доложил присутствующим сложившуюся обстановку и представил свой план выхода из окружения. Атаку предполагалось начать в 16.00 11 октября, причем основной ударе предполагалось нанести на участке д. Богородицкое – д. Обухово в общем направлении д. Касня с последующим выходом на Можайскую линию обороны. Неизвестно, насколько полно удалось нашей армейской разведке вскрыть оборонявшуюся на р. Бебря немецкую группировку, но намеченный удар пришелся на фактический стык 6-й и 7-й танковых дивизий.

В 16. 00 началась артиллерийская подготовка. После ее окончания орудия и гвардейские минометы, израсходовавшие свой боезапас, были взорваны по приказу начальника штаба артиллерии 19-й армии полковника П. С. Семенова. Не успели стихнуть разрывы снарядов и мин, как в атаку пошла пехота. Противник немедленно поставил плотный заградительный огонь. Несмотря на сильный обстрел и возрастающие потери, около 18. 00 части 1286-го и 1282-го полков советской 2-й дивизии прорвались к д. Пекарево, а чуть позже заняли д. Спас. Немецкая оборона оказалась прорвана на фронте до 3 км. О достигнутом успехе командир 2-й дивизии генерал В. Р. Вашкевич немедленно доложил в штаб армии. В образовавшуюся брешь стали выводить артиллерию, следом за ней пошла 91-я дивизия. Под ее прикрытием командир соединения полковник И. А. Волков предложил вывести штаб армии. Но командарм М. Ф. Лукин сказал, что будет выходить только тогда, когда выйдет хотя бы половина войск армии.

Вскоре противник произвел перегруппировку своих войск и контратаками закрыл горловину прорыва. В бою под д. Пекарево был ранен командир 1286-го полка полковник М. П. Бовда. Бывший боец полка А. А. Ляличев вспоминал: «Дело было к вечеру. 1-й батальон (700 человек) двинулся в наступление. Часа в 2 дня выгои на опушку леса. Немцы начали стрелять, много потерь, оглушило полковника, многих ранило… Вошли в Орлянку вечером. Богородицкое поле. Жители рассказывали, что они подавали сигналы о том, что немцы ждут прорыва, но наши не видели эти сигналы. Атака была страшной. Пулеметом сразу много убито… От села отошли оставшиеся 300 человек из 3 тысяч, среди них был политрук Курбатов. Подъехал командир полка. Отдал приказ “Вперед!”, и поехал к деревне Пекарево, там был прорыв, но командир полка Бовда попал в плен (по предположениям и слухам). Команду принял майор» [Цит. по: 388, с. 477–478].

Полковник М. П. попал в плен только 12 октября. Подоспевшие на помощь противнику части 35-й пехотной дивизии подключились к отражению советских атак, а потом – к прочесыванию местности. Уцелевшие в бойне красноармейцы и командиры старались укрыться в лесах и оврагах, что не осталось незамеченным немцами. По их отчетным документам, во время зачистки местности у р. Бебря вечером 12 октября захватили 100 пленных, среди которых оказался полковник М. П. Бовда. Полученные от него при опросе сведения о задачах полка немцы немедленно отправили в штаб V корпуса. Самого полковника отвезли в штаб дивизии [387, с. 462].

Штаб армии остался в окружении. Полковник И. А. Волков вывел часть своих бойцов из кольца. В лесу им встретились большие и малые группы и отряды красноармейцев, с командирами и без, общим число до 5 тыс. человек. В течение ночи на 13 октября отряд полковника И. А. Волкова преодолел до 40 км, стремясь оторваться от преследования. Однако утром 13 октября отряд наткнулся на немецкие войска и принял бой. В перестрелке полковник И. А. Волков был тяжело ранен и «в бессознательном состоянии попал в плен» [281, с. 500].

Тяжелые бои в районе д. Богородицкое продолжались до наступления рассвета, но противник сумел удержать занимаемый рубеж. В 9.15 12 октября генерал М. Ф. Лукин получил от нового командующего Западным фронтом генерала Г. К. Жукова радиограмму. В ней указывалось, что «в полосе южнее Вязьмы, Гжатск войск противника нет. Ершаков прорывается южнее Вязьмы, к 11.10 вел бой у Бабьи Горы. Перед фронтом Ершакова до пех. дивизии. Противник растянулся и не имеет сплошного фронта, а занимает отдельные районы» [Цит. по: 388, с. 491]. Тем самым М. Ф. Лукину рекомендовали развернуть направление прорыва на юг, где в полосе 20-й армии, якобы, наметился успех.

В 1.30 была передана еще одна радиограмма, где прямым текстом было дано укахание: «не лучше ли Вам, закрывшись на своем участке от противника, демонстрируя прорыв, собрать танки группу, артиллерию группу, помочь Ершакову мощным ударом смять противника и выводить все армии за Ершаковым в направлении севернее ст. Угрюмово на Боровск [388, с. 491].

К сожалению, эта информация оказалась ошибочной. На тот момент немецкая 252-я пехотная дивизия из состава XXXXVI армейского корпуса не только не оборонялась от войск генерала Ф. А. Ершакова, а наоборот, вела наступление на них, уверенно продвигаясь в северном направлении.