Генералы и полковники РККА в плену в годы Великой Отечественной войны - Олег Игоревич Нуждин

Ее действия поддерживала 5-я танковая дивизия, и совместными усилиями немцы значительно сузили кольцо окружения, захватив лишь 12 октября 15 тыс. пленных. Наступление 23-й и 87-й пехотных дивизий вдоль дороги Вязьма – Семлево привело к рассечению большого кольца на два малых, и войска 19-й и 20-й армий Западного фронта оказались изолированы друг от друга.

После получения этих радиограмм в д. Шутово состоялось еще одно совещание командного состава с участием генералов М. Ф. Лукина, И. В. Болдина, С. В. Вишневского, Д. К. Мостовенко, полковника И. Д. Красноштанова и др. Учитывая критическое положение с боеприпасами, горючим, большую убыль личного состава и, особенно, командиров, и учитывая настойчивые рекомендации генерала Г. К. Жукова, было принято решение прорываться на юг, на соединение с войсками генерала Ф. А. Ершакова. Для этого были созданы две группы, первую из них возглавил сам М. Ф. Лукин, вторую повел генерал И. В. Болдин.

Колонны начали движение вечером 12 октября, по одним сведениям в 18. 00, по другим – в 20.00. Сам командующий 19-й армией пошел в прорыв на последнем оставшемся танке КВ. Автостраду Смоленск – Москва пришлось преодолевать с боем, сбивая или уничтожая малочисленные подразделения немецкой 23-й пехотной дивизии. Группа М. Ф. Лукина вполне успешно преодолела автостраду, но в ходе боя в быстро наступавших сумерках порядок движения колонн нарушился. Окончательно централизованное управление было утрачено при попытке переправы через р. Вязьма у д. Заречье. В наступивших сумерках одна из отставших групп обстреляла другую, приняв ее за противника. Та ответила огнем и перешла в контратаку. Выстрелы привлекли внимание немцев, расположившихся в соседних деревнях, и те начали обстрел скопившихся у переправы войск. Тяжелые ранения получили начальник химического отдела полковник Н. М. Петров и начальник связи полковник И. С. Стекольщиков.

Части перемешались, командиры потеряли своих подчиненных, и остатки армии «превратились в неуправляемую толпу» [478, с. 205]. Колонна разбилась на множество групп и отрядов, каждый из которых действовал самостоятельно. Группа генерала М. Ф. Лукина после перехода через автостраду взяла направление на станцию Семлево, где, по расчетам, должна была находиться армия Ф. А. Ершакова. На рубеже железнодорожной ветки колонна была встречена плотным пулеметным и минометным огнем. Прорыв здесь стоил больших жертв, в том числе среди командиров и политработников. Был убит член Военного совета бригадный комиссар В. Г. Ванеев, а генерал М. Ф. Лукин был ранен в правую руку и оставлен на поле боя. Командарма случайно увидели и подобрали две девушки-санитарки, которые оказали ему первую медицинскую помощь. Вскоре сюда подошла – буквально наткнулась, – группа красноармейцев и командиров во главе с заместителем командующего по тылу генералом Андреевым. Они попытались укрыться в овраге, но попали под минометный обстрел, и пришлось уходить в лес. Во время обстрела М. Ф. Лукин был ранен осколками в правую ногу. Еще одно осколочное ранение туда же генерал получил, когда его переносили из оврага в лес. В лесу находилась группа генерала И. В. Болдина, в которой оказались С. В. Вишневский, В. Ф. Малышкин и Д. К. Мостовенко.

Весь день 14 октября группа пробиралась по лесам на юго-восток, периодически вступая в перестрелки с противником. Вечером дошли до леса около ст. Семлево, где решили устроить привал. Здесь встретили отряд работников особого отдела 24-й армии вместе со своим начальником майором госбезопасности А. П. Можиным. Тот был ранен и укрывался в землянке. От него стало известно, что за ним скоро прилетит самолет с Большой земли. Тогда в землянке в надежде на эвакуацию было решено оставить и генерала М. Ф. Лукина. Остальные генералы ушли на восток.

О дальнейших событиях есть несколько различающихся в деталях версий. Автором некоторых из них был сам генерал М. Ф. Лукин, на протяжении своей жизни не единожды рассказывавший об обстоятельствах своего пленения. Самый первый вариант изложен им самим в письме, отправленном им своей младшей сестре Александре в оккупированный немцами Харьков.

Как же описал генерал М. Ф. Лукин свое попадание в плен. «Блуждая по лесам в поисках выхода, 12 октября я был ранен в правую руку пулей. Рана пустяшная, на первый взгляд, кость не задета, но перебиты два нерва. Окружающие меня к-ры штаба в панике разбежались, оставив меня, истекающего кровью одного. Бинта не оказалось… а шагах в 200 приближаются немцы. Первая мысль – бежать. Встал, сделал несколько шагов – упал из-за слабости… Мелькает мысль: плен, но от нее прихожу в ужас. С быстротой молнии работает мозг… Пытаюсь достать левой рукой револьвер из кобуры, думаю, живой не сдамся, последнюю пулю себе».

В этот-то момент к генералу и подошли две уже упомянутые девушки-санитарки, которые сделали перевязку и оставались с ним. За это время командарм полностью выбился из сил, а мысль о самоубийстве не покидала. Через пару дней вместе с остатками группы генерала И. В. Болдина наткнулись на землянку, в которой находился начальник особого отдела 24-й армии А. П. Можин, который накормил и уговорил остаться.

Вскоре послышалась стрельба. «3 генерала, которые были со мной, выбежали посмотреть. Прошло минут 5 – не возвращаются, а стрельба уже близко. Я решил уходить. Только я вышел из землянки с большим трудом, как в шагах в 50 показались немцы. Выстрел, и я снова ранен в колено и опять в правую ногу разрывной пулей… Силы оставляют меня. Прошу находившихся кр-цев пристрелить меня … что этим они избавят меня от позора быть в плену. Никто не решился… Помню еще, как подошли немцы и начали шарить по карманам. Потерял сознание» [Цит. по: 470, с. 229–231].

Собственную историю пленения командарма предложил бывший член Военного совета 16-й армии А. А. Лобачев. По его словам, генерал М. Ф. Лукин и майор Госбезопасности А. П. Можин были оставлены в землянке, в которой в ожидании самолета им пришлось провести двое суток. На исходе дня 14 октября немцы начали прочесывание леса и наткнулись на укрытие. Тогда М. Ф. Лукин предложил всем, кто с ним находился, выйти наружу. «На воздухе и умирать легче», – заявил якобы генерал. Все выбравшиеся из землянки были пленены, и среди них командарм 19-й [386, с. 203].

Несколько иную последовательность событий и трактовку обстоятельств изложили в своей книге В. В. Муратов и Ю. М. Городецкая. Очевидно, они пользовались какими-то записями или рассказами генерала при ее написании, и в результате сложилась такая картина. В сумерках уставшие и продрогшие красноармейцы развели костры, чтобы обсушиться и приготовить себе поесть. По этим огням и дымам, группу обнаружил