Борьба за крепости и складывание системы обороны на Северо-Западе России в царствование Петра I - Николай Равильевич Славнитский

Данная крепость в начале XVIII в. также состояла из нескольких частей: городской ограды, собственно города-крепости, соединенного с укреплениями замка, цитадели (в плане они представляли собой три отдельных укрепления: цитадель, город-крепость, замок между ними; и все укрепления были обведены стеной), укреплений форштадтов, а также укрепления Кобершанец (предмостное укрепление, сооруженное в ходе осады Риги шведами в 1621 г. под руководством полковника Коброна) на западном берегу Двины, соединенного с городом плавучим мостом. В 1706 г. впереди гласиса по всему обводу крепости и цитадели был прорыт водяной ров[933].

Крепостные верки города-крепости (основного рижского укрепления) в 1671 г. были перестроены в соответствии с так называемой «первой системой С. Вобана». Каменная ограда состояла из 5 бастионных фронтов, а также была снабжена дополнительными укреплениями: 2 равелинами и 2 шанцами. Внутри крепостной ограды еще сохранялась старая стена с башнями, однако в 1706 г. она была разломана в 4 местах. В крепости имелось 9 ворот.

Укрепления замка, соединявшегося мостом с крепостью, состояли из двух небольших бастионов и одного полубастиона. Сам замок, построенный в 1515 г., состоял из 5 флигелей и 5 башен с бойницами[934].

Цитадель, частично перестроенная в 1670 г., имела форму продолговатого шестиугольника, ее укрепления состояли из 6 бастионов, 2 равелинов и 2 контр-гардов. В контр-гарде Принцесс помещался сводчатый проезд. Часть бастионов цитадели была старого «нидерландского» начертания, другая часть была перестроена в соответствии с системой С. Вобана. Цитадель соединялась с замком подъемным мостом[935].

Таким образом, Рига являлась первоклассным фортификационным сооружением и при этом хорошо оснащенным артиллерией. Артиллерийское вооружение крепости доходило до 544 орудий, в том числе 478 пушек, 59 мортир и 7 гаубиц[936].

Передовые российские отряды подошли к Риге в начале октября 1709 г., а уже 28 октября генерал-майор И. М. Головин с 1000 человек пехоты без всякого сопротивления занял Кобершанец (позже переименованный в Петершанц)[937]. Это было крупным успехом русских войск. Они получили серьезное преимущество, т. к. прочно утверждались на западном берегу Двины, имели сильное укрепление, из которого было удобно обстреливать город. Суда, которые попытались бы подойти к Риге со стороны Динаминда, также подвергались бы огню из этого укрепления[938].

Подойдя к стенам этого города, Б. П. Шереметев писал генерал-адмиралу Ф. М. Апраксину 24 октября 1709 г.: «.я из нынешнего походу чрез великий труд под Ригу всерашнего дня прибыл слава богу в добром здоровье и от того маршу всех своих лошадей разорил и на дороге розметал. А и под Ригу мое прибытие не зело к порадованию но к пущей печали что ныне при армии правианту толко на один месяц, чем прокормить не ведаю и надежды толко откуда бы получить в скором времени не имею, везде места опустелые и моровые. Я прежде сего писал до его царского величества за доволное время чтоб в правианте нужды не принять и в том способу не подано а ныне получил я указ от его царского величества дабы конечно здесь обретающуюся армию мне правиантом доволствовать чему уже надлежащее время миновало и хотя я всеми мерами в том буду трудится, токмо в скором времени управить невозможно и не чаю чтоб на тот сбор который мы расположим надежды иметь за пустотою и за мором, в чем великую себе и неутешную печаль восприял…»[939].

Как видим, сразу возникла проблема обеспечения войск провиантом. Реквизиции на территории Лифляндии были запрещены, да и край был уже сильно разорен как контрибуциями шведов, так и набегами российских войск в предшествовавшие годы. Не менее важным вопросом стала и доставка осадных орудий к Риге – в полевой армии, естественно, не было необходимого количества пушек и мортир больших калибров, и из Полтавы Б. П. Шереметев двигался «налегке».

9 ноября к Риге прибыл сам Петр I; а 14 ноября он выпустил три первые бомбы: одна из них попала в кирку, другая на больверк, третья в частный купеческий дом[940]. Правда, В. Г. Болдырев приводит воспоминания одного из очевидцев осады, учителя И. Гельмса (видимо, рижского жителя), который утверждал, что первые русские бомбы не долетели до города[941], но это маловероятно. Здесь следует также отметить, что царь, сообщая А. Д. Меншикову о начале бомбардировки Риги, писал: «…о чем благодарю Бога, что сему проклятому месту сподобил мне самому отмщения начала учинить»[942]. Здесь он явно намекал на оскорбление, нанесенное ему во время Великого посольства, которое стало одним из поводов к Северной войне. Судя по всему, Петр Алексеевич действительно затаил обиду на рижского губернатора (если, конечно, не лукавил).

Однако никакого развития в то время эта деятельность не получила – в тот период было принято решение, что формальной атакой город добывать не следует, т. к. время было позднее, гарнизон сильный, крепость хорошо укреплена, а подкреплений ей ждать неоткуда. Поэтому русское командование ограничилось блокадой Риги, соорудив лишь одну батарею на 7 пушек (12- и 8-фунтовых)[943]. После этого Петр I и Б. П. Шереметев уехали из лагеря.

Под Ригой был оставлен отряд в 6000 человек, распределенных следующим образом: на позиции при Юнфергофе – 2000 человек, в Кобершанце – 1000 человек, в Киршгольме – 500 человек, близ Юнфергофа в виде резерва – 2500 человек. Главное начальство над блокадой было вверено генералу А. И. Репнину[944].

Из установленных на батареях пушек за первый период осады по Риге было сделано 1418 выстрелов[945]. Кроме того, из Кобершанца город обстреливали из мортир, количество которых остается неизвестным.

Сначала перевес в перестрелке был на стороне шведов, главным образом из-за того, что русские пушки молчали: с 4 по 20 декабря в Ригу была выпущена всего 301 бомба, на что шведы ответили 814 выстрелами (378 из мортир и 436 из пушек)[946]. С 24 декабря по 18 января по Риге было выпущено 560 снарядов (302 ядра, 258 бомб), а по Петершанцу – 546 снарядов (252 бомбы, 294 ядра)[947], т. е. артиллерийская дуэль велась довольно лениво. Всего же за первый период осады (с 14 ноября по 17 марта) русская артиллерия сделала 2543 выстрела (1125 из мортир и 1418 из пушек), а шведская – 2113 (1187 бомб и 926 ядер)[948], т. е. на нашей стороне небольшой перевес. Но при этом надо помнить, что шведы значительно превосходили русских по количеству артиллерии. Русские бомбы тем не менее причинили осажденным значительный ущерб: 12 декабря (выпущена 41 бомба) взорвало пороховой погреб, от чего