Золотой век русской поэзии - Вильгельм Карлович Кюхельбекер

этот свет, завистливый и душный

Для сердца вольного и пламенных страстей?

Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,

Зачем поверил он словам и ласкам ложным,

   Он, с юных лет постигнувший людей?..

И, прежний сняв венок, – они венец терновый,

Увитый лаврами, надели на него:

   Но иглы тайные сурово

    Язвили славное чело;

Отравлены его последние мгновенья

Коварным шепотом насмешливых невежд,

   И умер он – с напрасной жаждой мщенья,

С досадой тайною обманутых надежд.

   Замолкли звуки чудных песен,

   Не раздаваться им опять:

   Приют певца угрюм и тесен,

   И на устах его печать.

   А вы, надменные потомки

Известной подлостью прославленных отцов,

Пятою рабскою поправшие обломки

Игрою счастия обиженных родов!

Вы, жадною толпой стоящие у трона,

Свободы, Гения и Славы палачи!

   Таитесь вы под сению закона,

   Пред вами суд и правда – всё молчи!..

Но есть и Божий суд, наперсники разврата!

   Есть грозный суд: он ждет;

   Он не доступен звону злата,

И мысли и дела он знает наперед.

Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:

   Оно вам не поможет вновь,

И вы не смоете всей вашей черной кровью

   Поэта праведную кровь!

〈1837〉

И скучно и грустно

И скучно и грустно, и некому руку подать

   В минуту душевной невзгоды…

Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?..

   А годы проходят – все лучшие годы!

Любить… но кого же?.. на время – не стоит труда,

   А вечно любить невозможно.

В себя ли заглянешь? – там прошлого нет и следа:

   И радость, и муки, и все там ничтожно…

Что страсти? – ведь рано иль поздно их сладкий недуг

   Исчезнет при слове рассудка;

И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, —

   Такая пустая и глупая шутка…

〈1840〉

Тучи

Тучки небесные, вечные странники!

Степью лазурною, цепью жемчужною

Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники

С милого севера в сторону южную.

Кто же вас гонит: судьбы ли решение?

Зависть ли тайная? злоба ль открытая?

Или на вас тяготит преступление?

Или друзей клевета ядовитая?

Нет, вам наскучили нивы бесплодные…

Чужды вам страсти и чужды страдания;

Вечно холодные, вечно свободные,

Нет у вас родины, нет вам изгнания.

〈1840〉

Утес

Ночевала тучка золотая

На груди утеса-великана;

Утром в путь она умчалась рано,

По лазури весело играя;

Но остался влажный след в морщине

Старого утеса. Одиноко

Он стоит, задумался глубоко,

И тихонько плачет он в пустыне.

〈1841〉

«Выхожу один я на дорогу…»

1

Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман кремнистый путь блестит;

Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу,

И звезда с звездою говорит.

2

В небесах торжественно и чудно!

Спит земля в сиянье голубом…

Что же мне так больно и так трудно?

Жду ль чего? жалею ли о чем?

3

Уж не жду от жизни ничего я,

И не жаль мне прошлого ничуть;

Я ищу свободы и покоя!

Я б хотел забыться и заснуть!

4

Но не тем холодным сном могилы…

Я б желал навеки так заснуть,

Чтоб в груди дремали жизни силы,

Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;

5

Чтоб, всю ночь, весь день мой слух лелея,

Про любовь мне сладкий голос пел,

Надо мной чтоб, вечно зеленея,

Темный дуб склонялся и шумел.

〈1841〉

Ф. И. Тютчев

Весенняя гроза

Люблю грозу в начале мая,

Когда весенний, первый гром,

Как бы резвяся и играя,

Грохочет в небе голубом.

Гремят раскаты молодые,

Вот дождик брызнул, пыль летит,

Повисли перлы дождевые,

И солнце нити золотит.

С горы бежит поток проворный,

В лесу не молкнет птичий гам,

И гам лесной, и шум нагорный —

Все вторит весело громам.

Ты скажешь: ветреная Геба,

Кормя Зевесова орла,

Громокипящий кубок с неба,

Смеясь, на землю пролила.

〈1828, начало 1850-х〉

Silentium![182]

Молчи, скрывайся и таи

И чувства и мечты свои —

Пускай в душевной глубине

Встают и заходят оне

Безмолвно, как звезды в ночи, —

Любуйся ими – и молчи.

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймет ли он, чем ты живешь?

Мысль изреченная есть ложь.

Взрывая, возмутишь ключи, —

Питайся ими – и молчи.

Лишь жить в себе самом умей —

Есть целый мир в душе твоей

Таинственно-волшебных дум;

Их оглушит наружный шум,

Дневные разгонят лучи, —

Внимай их пенью – и молчи!..

〈1829, начало 1830-х〉

Весенние воды

Еще в полях белеет снег,

А воды уж весной шумят —

Бегут и будят сонный брег,

Бегут, и блещут, и гласят…

Они гласят во все концы:

«Весна идет, весна идет,

Мы молодой весны гонцы,

Она нас выслала вперед!

Весна идет, весна идет,

И тихих, теплых майских дней

Румяный, светлый хоровод

Толпится весело за ней!..»

〈1829, начало 1830-х〉

«Зима недаром злится…»

Зима недаром злится,

Прошла ее