90 лет вместе со всей страной: воспоминания и размышления (Кантуры, Хитрые, Щерба) - Николай Александрович Каланов

Закончив поздравительный тост, поднял рюмку ко рту, и… О, Боже! Ни аромата вина не ощутил, ни вкуса медового… Заварка чая без сахара… Я страшно переживал свой «позор» и чистосердечно рассказал им хамство «одного» икса и его месть, но не назвал его фамилию. На следующий день у Андрея и Кубалова допытывался куда девалась моя бутылка «Гара чанах»?. Этим я лишил «одного» удовольствия мести, добавил, что хотел угостить гостей, но бутылки не нашел. Пришлось «одному» проглотить пилюлю неудовлетворения своего коварного дела. Практика заканчивалась. Я получил хороший отзыв, заехал в Москву в Союз МЖЛ-проект на консультацию по автоматическим линиям расфасовки жидкостей. Около полчаса беседовал с главным инженером. Он посадил меня за свой стол и дал несколько журналов с описанием принципов монтажа линий, новых конструкций аппаратов, в том числе этикетировочных в МЖ, молочной, парфюмерной, фармацевтической, минеральных вод и прочих жидкостей в СССР и за рубежом. Я просидел там часа четыре. Очень обогатился (хотя поверхностно) знаниями. Он одобрил мое стремление к техническому прогрессу. Эти четыре часа работы с журналами и беседа с главным инженером открыли мне путь в БТИ. А в то время я знал только библиотеки. В Москве я задержался на пару дней. Не помню был ли тогда на Московском заводе шампанских вин или нет. Мне было интересно встретиться с Ниной Могиной. Когда я ехал в Ленинград, то разговаривал с нею по телефону и обещал заехать. Обещал, значит выполняй. И мы встретились. Побывали в театрах и у нее дома. Познакомился с мамой и папой. Отношения их (Нины с мамой) к маме мне не понравились. С Ниной мы были знакомы по Ялте года два (летние каникулы). Близких отношений у нас не было, хотя многие в Ялте в них не сомневались. В Москве Нина со мной была очень откровенна и я ей благодарен. Я ведь был бедным студентом, и ночевал в гостинице на 3–5 чел., каждая копейка на счету. Билеты в театр я брал и угощал Нину мороженым. У Нины вечером был на семейным ужине. Эта была последняя наша встреча. Ведь у меня была Вера. Телефона у Веры не было, очевидно, она получила телеграмму и при встрече вечером на вокзале, наши объятия были такие сильные, что Вера чуть не задохнулась.

Дипломный проект я выполнил самостоятельно и успешно. Один раз я с каким-то незначительным вопросом обратился к Яковлеву Петру Михайловичу. Он ответил: – «У тебя одна тема, а у меня десяток. Сам ищи, решай, отвечай. Ты должен по своей теме знать больше меня». И эта правда… Я выполнил и защитил на «отлично» (говорят «с присыпочкой»). Получил направление, как просил – в Массандринский винкомбинат, Крымской области, УССР. Предложения были: остаться в институте на педработе, в Москву «Гиппроект», в Новгород, Фрунзе, Краснодарский головной винзавод. Я болел язвой 12-перстной. Приезжал в Крым, боли исчезали. Малая зарплата, но здоровье важнее. И я не ошибся. Уже через 3–4 месяца я забыл о болях. Направление получил я на Массандринский винкомбинат. В 1955 г. В его составе 16 винсовхозов с первичной переработкой винограда. Управление с Массандре (Ялта). Головной Воронцовский винзавод с автоматическими линиями розлива тихих вин: ликерных, десертных, крепких портвейнов, Мадеры, Хереса и сухих вин, преимущественно марочных. В г. Судаке (Новый свет) – завод шампанских вин (с Николаевским дегустационным залом) с выходом в Черное море. В Массандре завод № 1 и завод № 2 с выдержкой вин в бутах и бочках и спиртзаводом. Переработка выжимки и дрожжевых осадков. На первом заводе галереи под землей общей протяженностью 14 км. Здесь на выдержке и «библиотеке» марочные вина высочайшего качества, такие как Мускат черный, Мускат белый Красного камня, Черный доктор, Пино гри, Токай и др. В Ялте научно-исследовательский институт виноградарства и виноделия. Иван Павлович Савинский (организатор), его друг и я поехали по совхозам с винзаводами с вакансией, чтобы и ознакомиться. Где-то мы завтракали на берегу речки «на лоне природы». Мимо проходил старик с вязанкой хвороста и пожелал нам приятного аппетита. Мы его пригласили и угостили мадерой. Он нам поведал, что ровесник Хрущева и что он незаконнорожденный (богача и прислуживавшей женщиной), что они в детстве вместе бегали, дрались и т. п. Позже подобные версии встречал в печати, что он Никита Соломонович Перламуттер. Кто знает? Хрущев был с перегибами, жесток, «не зная броду, лез в воду».

В Джанкое винодел уговаривал меня остаться. Но заводик очень примитивен как до нашей эры, никаких винопроводов, открытые канавки с цементной обмазкой. А мне был нужен морской климат.

Совхоз «Профинтерн» – самый большой, интересная бухта, развалины генуэзских крепостей.

В Балаклаве промпредприятия: подплав, рудоуправление, Кадыковский комбинат строительных материалов и в 12 км Севастополь. Все это район «закрытой зоны» со специальной отметкой в паспорте. То ли я выбрал, то ли меня туда послали для укрепления кадров. Были заменены директор, гл. винодел, механик, инженер-строитель и главный бухгалтер. Совхоз был не рентабельным и бесконтрольным. При проверке документов оплаты труда – путевой лист шофера подписан и оплачен. Содержание – я возил пьяного завгара и его б…ь, 1,5 т, 110 км. Наряд кузнецу? Подковать козу на пять ног и прочие анекдотичные работы.

Дисциплина среди технических работников плохая. Да и в руководстве огрехи. Начальник отдела кадров – старик древний, то ли партией, то ли партизан, безграмотный, но на винзаводе «на дурняк» так напивался, что частенько валялся (в 50–70 метрах от завода) на дороге. Разные завсклады «заелись» в мелком воровстве. Оборудование мех. мастерских древнее. Снабжение инструментом никакого. Снабжение запчастями автотранспорта тоже плохое. Тормозную жидкость сами делали. Линии электропередач в аварийном состоянии. Все поля изрыты окопами. Много не взорвавшихся мин, снарядов и авиабомб, особенно в районе Сапун-горы. Главбуху и директору с семьей квартиру дали сразу. Я, винодел и строитель около 20 дней жили в деревянной гостинице в Балаклаве. Вечерами и ночью частенько проходили драки пехоты и моряков. Камни летели в окна и стекла летели на кровати. «Гостиница» из 2-х больших комнат – мужской и женской. У нас 5–6 кроватей. Среди дерущихся были жертвы. Моя кровать стояла первой справа от входа, вход со двора. Уличный фасад с окнами, с улицы откуда обычно и летели камни и стекла. Однажды вечером моряки преследовали девушку (лет 20), приехала по направлению общепита. Мы еще не спали, я лежал на кровати и читал газету. Она вбежала в мужскую и