4. Акбар Наме. Том 4 - Абу-л Фазл Аллами

Мал, Касим-хан мир барр-у-бахр. Они были заняты сооружением крытого прохода, длинным как путь стрелы, что начинался с середины холма, на вершине которого располагалась цитадель. Третьей батареей руководили Ходжа Абд-ал-Мад-жид Асаф-хан, Вазир-хан и другие известные герои. Если бы ожидали, когда из хранилища боеприпасов привезут большие мортиры, то вышла бы значительная задержка, потому Его Величеству предоставили мортиру, способную выстрелить ядром размером в половину человека. Когда гарнизон [крепости] узнал об этом факте, до того и в голову им не приходившем, дым изумления наполнил их затуманенный разум, и они поняли, что тем заложено основание их уничтожения, и каждый день будет приближать их конец. Так как они были беспомощны, выход у них оставался один — схитрить, и они послали сначала Санда Сипахдара, а затем Сахиб-хана с мольбами и стенаниями. Они пытались поступить на службу возвышенному Двору и [обещали] посылать ежегодные дары. Несколько военачальников благосклонно отнеслись к их прошению и сообщили об этом Его Величеству. Они сказали, что это соглашение позволит отказаться от разрешения столь сложной задачи, но царственное достоинство отвергло подобную точку зрения и потребовало за прекращение осады прихода самого раны. Хотя великие полководцы оказались вследствие долгой борьбы в затруднительном положении и попытались уйти из опасного места, у них ничего не вышло. Поскольку оборонявшиеся не познали блага служения, они собрались на стенах и бастионах, и завязалась горячая битва. Среди них было много ловких стрелков, которые непрестанно осыпали пулями роющих траншеи людей и других рабочих. Те прикрывались щитами из сыромятной кожи и активно трудились над [сооружением] крытых проходов. Но, несмотря на все предосторожности, ежедневно погибало около двухсот человек. С каждым днем сабат продвигался всё дальше вместе с подкопами. Монета даров упала на колени надежд трудившихся, и злато с серебром ценились на вес земли. По обе стороны6 возвели широкую, не пробиваемую снарядами стену из глины, извилистую, будто специально для уничтожения змеиных и скорпионьих натур. Работа над траншеями также продвигалась, и они уже почти

317 добрались до подножия крепости. Соединив под стеной две траншеи, поместили в одну 120 манов пороха, а в другую — 80 манов. Храбрецам приказали пребывать во всеоружии и быть готовыми ворваться в крепость, как только подожгут порох, и стена рухнет. В день исфандармаз, 5 дая, Божественного месяца, соответствовавший среде, 15 джумада ал-ахира [975 г. х.] (17 декабря 1567 г.), порох был подожжен. Бастион содрогнулся от самого основания и взлетел на воздух вместе с находившимися там злосчастными воинами. Второй запал еще не поднесли к следующей траншее, как нападавшие увидели, что стена разрушена, и поспешили к пролому, чтобы через него ворваться [в крепость]. В это время произошел взрыв во второй траншее, и подступавшие к пролому войска вместе с отрядом противника, готовившимся им противостоять, подорвались, и свирепый шторм вырвал души из тел. Их конечности были рассеяны тут и там, а камни раскидало на километры. Звук взрыва разнесся на расстояние более пятидесяти косое и изумил всех, кто его услышал. Причиной несчастья стало то, что в соединенных траншеях [заряды] подожгли с одного конца, и они взорвались по очереди. Храбрецы же бездумно бросились в атаку, не заметив этого. Еще до этого происшествия, когда Его Величеству доложили, что траншеи готовы, он предложил поджечь их с двух сторон, чтобы не возникло задержек в возгорании одной из них. Таким образом, предвидел несчастный случай своим проницательным взором. У Кабир-хана и других управляющих работами имелось собственное мнение на этот счет, а потому огонь стал быстро распространяться от первой точки ко второй. То, чему было суждено случиться, случилось, и что-либо предпринять оказалось невозможно. Около двухсот человек из победоносного войска вознеслись на небеса, и среди них — сотня знатных воинов. Двадцать из них государь знал лично. В их числе: сын Сайид Ахмада Сайид Джамал-ад-дин, один из сайидов Бархи, возвышенный милостью Его Величества, а также Мирак Бахадур, Мухаммад Салх, сын Мирак-хана Кулаби, который уже в юные годы являл собой алмаз доблести, Хаят Султан, Шах Али Ишик Ака, Яздан Кули, Мирза Билуч, Джан бек и Яр бек, братья Шер бека

318 есаулбаши, и Мирак Бахадур. Около сорока человек, полагавших,

что они защищены горными кручами, и ждавших удобного случая, были погребены под грудами земли и камней. Только после захвата крепости узнали, как они погибли. У врага около двадцати человек были истреблены гневом Господа и отправлены в обитель уничтожения. Когда о катастрофе узнали остальные сражающиеся, то бросились вперед и вступили в схватку. Часть противника жертвовала своими жизнями, а другая пыталась возвести стену, пока, наконец, за короткое время они не построили широкое заграждение, такое же высокое, как и предыдущее. В тот же день взорвали порох в траншее у батареи Асаф-хана, но неудачно. Около тридцати человек в гарнизоне погибли, и, хотя царское войско не понесло значительных потерь, осаде не предвиделось конца. Несмотря на то что у обреченного гарнизона должны были открыться глаза, и им следовало молить о пощаде, положение осаждавшей стороны глупец мог посчитать причиной для ликования, и осажденные восприняли это как повод для высокомерия и гордыни. Гений же правителя узрел в неудаче необходимость усиления напряжения и устремился вперед. Царское войско несло потери, но преданность его возрастала, и хотя гарнизон торжествовал, Его Величество Шахиншах пребывал в спокойствии, ибо знал, что для осады необходимы стратегия и постепенный прогресс, а потому указал горячим воинам, что спешка в таких делах не помощник. Необходимы терпение и продуманные действия. Во-первых, [у врага] хорошее расположение, во-вторых, сильные укрепления, в-третьих, большой запас продовольствия и значительное число обороняющихся. Разум [царя] сосредоточился на завершении крытого прохода, наилучшего средства для захвата крепости: он целиком посвятил себя этой задаче. И часто посещал сабат, подъезжал близко к крепости и стрелял в оборонявшихся, высовывающихся со стен. Однажды тигр великого леса объезжал вокруг цитадели. Когда же подъехал к батарее Ёахута, священные воины продолжали осаду под защитой стен. Его Величество встал под стеной и начал стрелять через бойницы. [Шахиншаха] сопровождали слуги. Джалал-хан находился в двух шагах от Его Величества, поместил щит на поверхность стены и наблюдал через нее, как стреляет гарнизон. Преданные воины батареи восхищались мастерством и редкими промахами

одного из стрелков крепости, ранившего множество газиев. Неожиданно меткий воин прицелился в голову Джалал-хана и выстрелил. Он попал в него, но не причинил серьезного вреда. Его Величество 319 Шахиншах заметил: