4. Акбар Наме. Том 4 - Абу-л Фазл Аллами

крепости из-за шума и неразберихи, оттеснив тем самым отряд обреченных воинов, что приближались к пролому. Проход был узким, и он растоптал и раскидал их всех. Столь великая удача стала результатом Божественной помощи. Азамат-хан, ехавший на слоне, оказался ранен и умер по прошествии нескольких дней. Его Величество, бывало, вспоминал, что стоял тогда на стене крепости и наблюдал Божественное содействие. Слон Саб-дилия вошел в крепость, раскидывая и убивая раджпутов. Один из них подбежал к нему и ударил мечом, нанеся незначительное ранение. Слон, однако, не обратил на это никакого внимания и схватил его хоботом. Тогда к нему подбежал другой раджпут, и Сабдилия повернулся к нему, в то время как предыдущий воин высвободился из захвата и снова отважно атаковал его со спины, но слон держался великолепно. Его Величество также сообщил, что в разгар битвы в поле его зрения попал герой, которого он не узнал. Его вызвал на бой раджпут, находившийся за низкой стеной, и тот радостно бросился к нему. Один из царских воинов, которого Его Величество также не узнал, побежал на помощь храбрецу, но последний остановил его, сказав, что это противоречит правилам благородства и отваги, и помочь можно будет, только если противник сам вызовет его на бой. Он сделал всё, чтобы тот не стал ему помогать, и, вступив в бой, победил врага. Его Величество говорил, что пытался найти этого храброго и благородного воина, но не смог. Видимо, то был один из

322

323

тех таинственных мужей, что принимают телесную оболочку, дабы помочь духовному и земному правителю. В начале битвы [задействовали] пятьдесят слонов, а в конце ее в крепость вошло, давя противника, около трехсот животных. Его Величество рассказывал, что, когда он подошел к храму Гобинд Сиам, погонщик направил слона на человека, и тот был раздавлен. Зверь поднял последнего и бросил к ногам Его Величества. Погонщик сказал, что не знает его имени, но явно это предводитель, так как вокруг него сражался и жертвовал жизнями отряд людей. Наконец выяснилось, что затоптан оказался Пата12. В первые мгновения, когда это произошло, в нем еще теплилась жизнь, но вскоре он умер. В крепости было восемь тысяч боевых раджпутов, однако в охране и услужении принимали участие сорок тысяч крестьян. Когда [царские] знамена вошли в крепость, гарнизон укрылся в храмах, надеясь, что святые места и идолы помогут им, и готовился пожертвовать собственными жизнями. Другие ожидали собственной участи в домах. Некоторые обнажили мечи, укоротили копья и вышли навстречу священным воинам. Те разобрались с ними при помощи своих мечей и копий. Кое-кто из укрывавшихся в храмах и домах вышел оттуда, увидев гази, но все погибли до того, как добрались до них.

Никто прежде не видел подобных битв И не слышал о них от бывалых [воителей]. Что мне сказать об этой баталии и сече? Даже одной детали из сотни тысяч иных не могу упомянуть.

С раннего утра и до полудня тела этих несчастных уничтожались величием замечательного воина. Было убито около тридцати тысяч человек. Причина, по которой смерти предали столько людей, заключалась в том, что когда в предыдущий раз, 3 мухаррама 703 г.х. (16 августа 1303 г.), Султан Ала-ад-дин [Хильджи] захватил крепость за шесть месяцев и семь дней, крестьян не казнили, так как они не принимали участия в битве. Но в этот раз они проявили большое усердие и активность. Их оправдания после победы не имели смысла, и был отдан приказ убивать всех. Однако многих всё же взяли в плен.

Примечательно, что Шахиншах сильно разгневался на стрелков, но, несмотря на тщательные поиски, их и след простыл. Наконец выяснилось, что негодяи переоделись и унесли собственные жизни из крепости хитростью. Спаслись они следующим образом13. Пока победоносное войско было поглощено грабежами и взятием пленных, эти стрелки, насчитывавшие около тысячи, связали своих детей и жен, как если бы те были пленниками, и вышли с ними. Правда оказалась сокрыта от ищущих, так как они думали, что это царские воины, ведущие пленных. На тот момент хитрость удалась, и они спаслись. Хотя тогда не имелось ни дома, ни улицы, ни прохода без груд тел, всё же в трех местах количество убитых было особенно велико. Огромное число раджпутов собралось в доме раны в крепости. Они выходили по двое-трое, отдавая жизни. Множество людей собралось в храме Махадео, особо почитаемого там, где они и вручили свои тела ветрам врат Рампуры14. Великая победа, способная украсить 324 преумножающуюся власть, явилась из палат судьбы, и дым заносчивости тотчас покинул умы упрямых индийцев, и они присягнули в верности [царю] после специальной церемонии. Кроме Зарб Али Тувачи никто в тот день не испил чашу мученичества. Его Величество Шахиншах отдал дань признательности и после полудня отправился в лагерь. И улаживал там дела в течение трех дней, и передал весь саркар Ходжа Абд-ал-Маджиду Асаф-хану. Так как перед началом великого предприятия он поклялся, что, одержав победу, совершит пешее паломничество в святилище Ходжа Муин-ад-дина Чишти в Аджмире, то по возвращении в крепость в соответствии с клятвой пошел пешком в лагерь. В день фарвардин, 19 исфан-дармаза, Божественного месяца, соответствовавший субботе, 29 шаабана [975 г.х.] (27 февраля 1568 г.), громозвучно забили барабаны возвращения, и он последовал, как и раньше, пешком, переход за переходом, по обжигающим пескам пустыни, где ветер особенно горяч. Хотя войскам был дан приказ ехать за ним верхом, всё же придворные решили последовать его примеру, и многие дамы гарема путешествовали таким же образом под защитой тени Его Величества. Когда он подошел к городу Мандал, Шагуна Куравал, посланный вперед в Аджмир сообщить добрые вести о приближении Его Величества,

вскоре вернулся и передал слова отшельников, служивших в храме. Его святейшество Ходжа явился им в видениях и объявил, что духовный и земной царь из религиозных и добродетельных побуждений решил смиренно направиться в святилище пешком, и он приказал им отговорить проводника каравана истины от этого намерения доступными им средствами. «Если бы он знал всю глубину своей духовности, то и не взглянул бы на меня, сидящего в пыли у тропы ученичества». Когда эти слова достигли царского слуха, он позволил себе отбыть оттуда верхом и в день асман, 27 исфандармаза, Божественного месяца, соответствовавший воскресенью, 7 рамазана [975 г.х.] (6 марта 1568 г.), осчастливил земли Аджмира прибытием. Последний переход в соответствии с