Коко Шанель. Я сама — мода - Мишель Марли

занимал длинный стол светлого дерева. На нем, аккуратно сгруппированные, стояли стеклянные бутылки всевозможных размеров, колбы, чаши и мензурки, а посредине возвышались старомодные настольные весы. Стерильная чистота, царившая повсюду, напомнила Габриэль ее первый визит на фабрику Коти. Если бы не едва уловимый цветочный запах, она, как и тогда, могла бы подумать, что находится в больнице. Два ассистента, мужчина и женщина, стояли в дальнем конце комнаты у раковины и, судя по всему, обсуждали какой-то животрепещущий вопрос. Когда вошел их начальник в сопровождении гостей, они смолкли и, вежливо поклонившись в знак приветствия, вернулись к своей работе.

— Прошу вас, мадемуазель Шанель. — Бо подвел ее к столику, где в специальном металлическом ящичке стояло несколько пробирок. — Я подготовил для вас десять пробных ароматов, две группы по пять композиций в каждой.

Габриэль вздрогнула, едва слышный возглас удивления сорвался с ее губ. Он назвал число, которое мистическим образом помогало ей на протяжении всей нелегкой монастырской жизни.

— Эти ароматы идут под номерами от одного до пяти, а вот эти — от двадцати до двадцати пяти, — продолжал парфюмер, указывая на соответствующие пробирки. Взглянув на Габриэль, он вдруг смущенно добавил: — О, простите, от волнения я совершенно забыл взять у вас пальто. Принимать вас и его высочество у себя большая честь.

— Прошу вас, не беспокойтесь, — сказал Дмитрий, стоящий за спиной Габриэль. — Мое присутствие сейчас не имеет никакого значения. Я не хочу мешать вашей работе. Представьте, что меня здесь нет.

— А я сама так волнуюсь, что даже забыла снять пальто, — с улыбкой добавила Габриэль.

После того как были произнесены все необходимые слова вежливости, пальто сняты, а сумочка Габриэль для удобства убрана под столик, Бо протянул ей коробочку с кофейными зернами. Уже хорошо знакомая с этим ритуалом, Габриэль глубоко вдохнула, освобождая нос от посторонних запахов. Она заметила удивленный взгляд Дмитрия, но промолчала, решив, что объяснит ему все про кофейные зерна позже. Ничто не должно нарушать церемонию, которая столько для нее значит.

Когда Бо открыл первую пробирку, ее сердце забилось сильнее. Аромат роз и жасмина. Габриэль попыталась сконцентрироваться на нем, сохраняя при этом непроницаемое выражение лица. Парфюмер не должен заметить, как она взволнована. Ему также не стоит знать, нравится ей его произведение или нет. Невозмутимость никогда не была ее сильной стороной, но сейчас это было просто необходимо: Франсуа Коти научил ее не спешить с выводами, ведь аромату, как правило, требуется время, чтобы раскрыться.

С первым запахом все было ясно сразу — это не то, что она искала. Слишком сладкий и старомодный. Композиция в общих чертах соответствовала тому, что они обсуждали в письмах, но с «Буке де Катрин» это не имело ничего общего.

Сохраняя бесстрастное выражение лица, она молча вернула Бо стеклянную пробку. Процедура повторилась еще трижды, прежде чем Габриэль вновь открыла баночку с кофейными зернами. Хоть она уже и не была новичком в вопросах парфюмерии, но после четырех ароматов требовался перерыв.

В тишине лаборатории было слышно, как ассистенты вполголоса переговариваются между собой, звякая стеклянной посудой. Где-то громко тикали часы, мимо окна прогромыхала какая-то повозка.

Габриэль чувствовала, что Дмитрий неподвижно стоит за ее спиной, вытянувшись по-военному. Одно его присутствие придавало ей уверенности.

Наконец она взяла в руки пробку с пятым ароматом — и едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от радости.

Это был «Буке де Катрин».

Вернее, не совсем. Запах немного отличался от того, что был на платке Дягилева.

Он был современнее. Прохладнее. Ярче. И еще что-то… в нем ощущалось нечто неуловимое. Понравится ли такой аромат современным женщинам?

За многие годы к платку прикасались бесчисленное количество раз — пальцы Дягилева, пальцы множества других людей и даже ее собственные, — первоначальный аромат давно смешался с запахом человеческой кожи. От того, чем был надушен этот кусочек батиста, вероятно, осталась лишь мимолетная иллюзия. Странно, что раньше это не приходило ей в голову.

Пытаясь оставаться спокойной, Габриэль вернула Бо пробку. В этот самый момент она спиной почувствовала чей-то пристальный взгляд и обернулась. В нее впились лихорадочно горящие глаза женщины-ассистентки. Она незаметно подошла ближе и теперь стояла у стола, скрытая широкой фигурой Дмитрия. Поймав взгляд Габриэль, женщина испуганно отвела глаза, а ее лицо стало белее лабораторных стен.

Далее последовали ароматы под номером двадцать и двадцать один, после чего в ход вновь пошли кофейные зерна. Оставшиеся три аромата в целом тоже соответствовали необходимым критериям, но имели несколько иную структуру, чем те, что были среди первых пяти. Габриэль колебалась, сравнивая их между собой, но ни один из них не заинтересовал ее так, как аромат под номером пять.

— Может быть, вы хотите что-то записать или сделать какие-то пометки? — поинтересовался Бо, когда они закончили.

Она покачала головой.

— Нет, спасибо. Я бы хотела еще раз попробовать ароматы из первой группы.

Заново открывая первую пробирку, парфюмер сказал:

— Вы можете высказать свои соображения, и мы изменим любой из этих ароматов, мадемуазель Шанель. Разработать духи — это ведь своего рода головоломка. Чтобы найти решение, приходится до тех пор менять местами отдельные ингредиенты, пока их соотношение не будет идеальным. Так что, если хотите что-то добавить или убрать, мы непременно это попробуем. К вашим услугам вся наша лаборатория.

— Это очень любезно с вашей стороны, — ответил Дмитрий, и в этой короткой фразе удивительным образом прозвучало все величие князя, посетившего фабрику главного поставщика царского двора.

Габриэль любила эксперименты, поэтому с радостью согласилась на предложение Бо.

Дмитрий вышел на улицу, чтобы выкурить сигарету, и Габриэль с удовольствием сделала бы то же самое, но сдержалась — никотин очень сильно влияет на обоняние. С сигаретой во рту она ни за что в жизни не найдет тот самый аромат. И хотя ей казалось, что она уже его нашла, — впереди ее ждало настоящее приключение первооткрывателя.

Вместе с Бо они пробовали все новые и новые ингредиенты, и Габриэль отметила, что парфюмер во многом разделяет ее точку зрения. Одну за другой он протягивал ей бутылочки с разными эфирными маслами, составляющими сердечную ноту представленных им запахов.

— Эта группа ароматов состоит из самых изысканных ингредиентов, используемых в мировой парфюмерии, — пояснил он. — Роза, жасмин, иланг-иланг и сандаловое дерево, создающее контраст с более сладкими субстанциями. На самом деле это традиционные запахи, просто в совершенно иной композиции.

Габриэль молча слушала, вдыхала, концентрируясь на разных сочетаниях, просила его добавлять или менять местами некоторые компоненты, но результаты не шли ни в какое сравнение с тем впечатлением, которое произвел