Мой друг убил Кеннеди? История Ли Харви Освальда - Эрнст Петрович Титовец

Я задумался, пройти ли мне мимо и продолжить путь в общежитие консерватории, где у меня было назначено свидание, или заскочить к Алику. Стрелки на часах показывали чуть больше шести вечера. Было холодно. Пронизывающий холод повлиял на мое решение.

Алик оказался дома. Было приятно сидеть в теплой квартире вдали от зимней стужи. Алик занимался своими домашними делами и сказал, что скоро освободится. У него было назначено свидание с девушкой позже, на 21:00. Меня это вполне устраивало, так как у меня были свои планы на этот воскресный вечер.

Мы играли в карточную игру «Джин-рамми» (Gin Rummy) и болтали о девушках. Наш разговор вращался вокруг того, что нам в них нравилось или не нравилось, наших предпочтениях, что делало их привлекательными для нас. Вскоре мы были поглощены спором о классическом типе идеальной девушки. Как бы выглядела такая девушка? Выяснилось, что каждый из нас лелеял свой образ женского совершенства.

Вопрос приобрел глобальный характер, когда мы начали выяснять, как должна выглядеть типичная американская девушка, с одной стороны, и советская представительница – с другой, что-то вроде мисс США и мисс СССР. Мы двое представляли международное советско-американское жюри и были готовы к серьезному и объективному рассмотрению данного вопроса.

В качестве прецедента я изложил информацию, которую я недавно слышал по Би-би-си, касающуюся сравнения типичной американской девушки и ее британского прототипа. Я пропустил начало этой передачи и включился, когда выступающий подробно описывал физические различия между соответствующими типами. Передача явно носила юмористический характер. Типичная американская девушка описывалась полногрудой, с несколько узкими бедрами и сравнительно скромным задом. Британская девушка, напротив, была бы широкозадой и с маленькой грудью.

Я ожидал услышать экспертное мнение Алика как представителя американской части жюри. Очевидно, он не понаслышке знал об американских девушках. Описание типичной представительницы США с точки зрения Би-би-си его вполне устраивало. В то же время он придавал большее значение ее внутренним качествам.

Для него классическим типом, безусловно, была американская женщина, нежная и заботливая, у которой семейные ценности стояли на первом месте, которая была бы предана своим детям, выполняла повседневную работу по дому, была послушна мужу и так далее.

Я возразил, что было бы несправедливо, если бы женщина все время была домашней рабыней. Алик великодушно согласился со мной. Он сказал, что в Штатах множество различных женских клубов. Жена может вступить в любой из них или заняться какой-либо социальной или иной деятельностью.

Что касается внешности его идеала, Алик представлял ее среднего роста или даже ниже и определенно не слишком крупной. Он сказал, что встречался с одной огромной студенткой института иностранных языков. Ее было слишком много, она подавляла его своей массой. Я вспомнил, кого он имел в виду, и выразил свое сочувствие. В свою очередь я поведал, что мне больше нравится спортивный тип девушки с тренированным гибким телом. Алика спортивные девушки не привлекали.

В какой-то момент наш разговор неожиданно переключился на социологию – тему, явно не связанную с предыдущей. Я не помню, кто и как первым поднял ее. Мне казалось, что эта тема всегда маячила, когда Алик был рядом. Мы хотели узнать мнение друг друга по этому вопросу. Интересная тема для обсуждения с представителем капиталистического мира! Алик был другим со своим западным менталитетом. Многое в СССР, что казалось мне решенным раз и навсегда, вызывало сомнения, когда я смотрел на это его глазами.

Наша дискуссия была сосредоточена на том, какие социальные системы прошлого и настоящего были более прогрессивными. Что мы считали их хорошими и плохими сторонами, приемлемыми и неприемлемыми аспектами. Идея состояла в том, чтобы быть максимально объективными и непредвзятыми. Следуя историческому подходу, мы начали с рабства, затем перешли к феодализму, капитализму и социализму в Советском Союзе.

Мы пришли к единодушному мнению, что рабство и феодализм были неприемлемыми социальными системами. Рабство было худшим из двух формаций с его принудительным трудом и жалким существованием, которое влачили рабы. Хотя при феодализме крепостных нельзя было продавать, они были привязаны к поместью землевладельца и также вели жалкую жизнь. Мы единодушно осудили подобную практику.

К тому времени, когда мы перешли к сравнению капитализма и социализма, наш обмен мнениями стал довольно жарким. По некоторым пунктам наши взгляды существенно расходились. Я подчеркивал, что при социализме нет эксплуатации человека человеком, безработицы, все равны в своих правах, нет дискриминации женщин, у всех равные возможности сделать карьеру и т. д. У нас было бесплатные высшее образование и медицина.

Не возражая против очевидных преимуществ социалистической системы, Алик был склонен защищать капитализм, хотя и с некоторыми неопределенными оговорками. Время от времени я ловил себя на мысли, что, хотя я повторял все те же устоявшиеся клише о нашей системе, они звучали обманчиво свежо в присутствии американца.

Я далее подчеркнул, что мы в Советском Союзе не были расистами. В США белые американцы, члены ку-клукс-клана (Ku Klux Klan, сокращенно KKK), все еще линчевали чернокожих соотечественников. Я полагал, что этот мой аргумент был абсолютно сокрушительным.

Не то чтобы я знал много цветных в то время. Те из них, кто прибывал в Минск, были в основном студентами, получавшими образование в высших учебных заведениях Советского Союза. Все еще редкий чернокожий, который прогуливался по улице, привлекал всеобщее внимание. Считалось, что все чернокожие, приехавшие учиться, были бедными угнетенными людьми, которым тем не менее удалось попасть в СССР, предположительно преодолев множество препятствий и опасностей на этом пути. Люди подходили к чернокожему на улице и ободряюще улыбались.

Такие книги, как «Приключения Гекльберри Финна» Марка Твена и «Хижина дяди Тома» Гарриет Бичер-Стоу, которые мы изучали в средней школе, рассказывали о несправедливом обращении с цветными в Америке. Мне скорее казалось, что все афроамериканцы похожи на великого чернокожего американца Пола Робсона, который был актером, певцом, спортсменом, борцом за гражданские права и пользовался огромной популярностью в СССР.

В ответ на мою критику Алик только заметил, что я не имею представления о реальной ситуации с цветными в США. Освальд сказал, что он против любой формы расовой дискриминации, и признал, что в Штатах с афроамериканцами поступали нецивилизованно. Есть проблемы, которые еще предстояло решить. Его уступку в вопросе расовой сегрегации в США я воспринял как свою победу в нашем споре.

У моего американского приятеля было свое мнение относительно положения рабочего класса в США. Он считал, что в целом уровень жизни в Штатах был выше. Мои пылкие