Синоп (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

орудий и более 2500 человек милиции. Князь Гагарин собирался с этими силами вторгнуться в Кобулетский санджак. Таким же желанием горел и начальник береговой линии вице-адмирал Серебряков, но план у него имелся свой. Вице-адмирал желал, прежде всего, отобрать у турок Николаевский пост. Помимо атаки войск Гагарина со стороны берега он намеривался атаковать укрепление отрядом судов и высадку десанта. Нападение адмирал Серебряков предполагал произвести 1 ноября. До этого суда должны были скрытно прибыть в Редут-Кале.

Князь Гагарин должен был ввиду той же скрытности двинуться не прямо на Николаевск, а на Сепу, распространяя слух о движении к Легве. Отряд этот предполагалось подвести 31 октября к Сепе и расположить его, не доходя до Сепы двух верст, совершенно скрытно верстах в пяти от Николаевска, чтобы не быть обнаруженным турками.

Ввиду того, что неприятель после отобрания нами поста не мог отступать вдоль берега, который обстреливался бы нашим флотом, и поэтому будет вынужден искать путей отступления где-нибудь выше по реке, предполагалось перехватить эти пути отступления отрядом, находившимся в Озургетах.

Минута для атаки Николаевска должна была определиться двумя пущенными с парохода «Молодец» ракетами. Вице-адмиралом Серебряковым были составлены диспозиции для атаки, как для сухопутного, так и для морского отрядов.

Однако приведение этого плана в исполнение представляло очень много неудобств как по незначительности сил, в действительности имевшихся у князя Гагарина, так и по сложности самого плана и по трудности сочетать действия разделенных неприятелем сухопутных и морских сил. Так смотрел на дело и государь, положивший на донесении князя Воронцова о предположениях адмирала Серебрякова резолюцию: «Сложно, дай Бог успеха».

Князь Гагарин не вполне сочувственно относился к этому плану. Пост Святого Николая, по имевшимся у него сведениям, сильно укреплялся турками и был занят отрядом до 4000 человек при 5 орудиях под начальством Аббаза-паши. На противоположной, турецкой стороне реке Чолока стояло в укрепленном лагере Лимана до 4000 человек, большей частью регулярных войск с 6 орудиями и против Чолокского поста на урочище Легва – до 2000 при 6 орудиях. Сам Селим-паша, командовавший всеми войсками в Лазистане, находился в Кобулетах.

Занятие турками Николаевска служило, по мнению князя Гагарина, им не на пользу, а во вред. Оно разделяло силы туроки ставило их в невыгодное положение при одновременном нашем наступлении с суши и моря.

Начальник Гурийского отряда со своей стороны предполагал более выгодным направить часть сил на Чурук-Су, за Чолок, что дало бы возможность стать твердой ногой в Кобулетах и повлиять на местное население, не особенно тяготевшее к туркам. Но для продолжительного пребывания отряда на Чурук- Су необходимо было обеспечить доставку к нему продовольствия, что являлось бы возможным только при условии оставления на всю зиму парохода с азовскими баркасами в Николаевске. Однако, несмотря на свершившееся уже открытое нападение турок на наши пределы, война официально не была объявлена, то на переход границы требовалось разрешение князя Воронцова. Взятие нами одного Николаевска не принесло бы, по мнению князя Гагарина, тех результатов, какие можно было ожидать при одновременном наступлении к Чурук-Су. Мы вынуждены были бы при овладении только постом Святого Николая отделить половину сил (не менее 2 батальонов и 4 орудий) для удержания его в наших руках; кроме того, его необходимо было бы сильно укрепить, устроить в нем зимние помещения для войск и обеспечить 4месячным запасом продовольствия. При этом турки не только не покинули бы своих позиций близ Николаевска, но постарались бы их усилить и вооружить крепостными орудиями, имеющимися у них в Батуме, Цихиндзирах и Чурук- Су. Наш отряд был бы в таком случае все время под выстрелами крепостных орудий противника, не имея возможности наносить ему вреда огнем своей полевой артиллерии. Но занятие Кобулет вызывало при всей своей выгоде и неудобства, а именно необходимость дальнейшего движения к Батуму для овладения им, чего без содействия флота нельзя было достигнуть. Между тем флот не мог ввиду необходимости охраны побережья, бурного осеннего времени и недостатка угля для пароходов удаляться на долгое время от мест стоянки.

Мысль об овладении Батумом была, как известно, сообщена Николаем Первым князю Воронцову еще до начала кампании в июне, но наместник признавал эту операцию неисполнимой, пока не будет известно то положение, которое примут в отношении нас Англия и Франция. В случае разрыва с ними охрана Батума потребовала бы присутствия всего Черноморского флота, а это для него являлось задачей узкой и трудно исполнимой.

К приведению в жизнь планов адмирала Серебрякова и князя Гагарина встретились еще другие затруднения. Накануне 1 ноября стояла столь бурная погода, что флот не мог в намеченный срок принять участия в этой операции, да и князь Воронцов признавал необходимым приостановить всякие наступательные действия со стороны Гурии, ожидая вторжения турок в Ахалцыхский уезд и опасаясь движения неприятеля в Боржомское ущелье и через Сурам к Тифлису. Наместник потребовал даже для отвращения этой опасности высылки в Сурам трех сотен Имеретинской милиции.

Семён Михайлович Воронцов

Тем не менее, князь Воронцов просил адмирала Серебрякова держать свою эскадру ближе к Поти и Редут-Кале для угрозы турецкому флоту и для обеспечения перевозки из этих пунктов в Марань запасов продовольствия.

Так как барометр предвещал скорое изменение благоприятной погоды, то Серебряков не мог дожидаться прибытия, отправленных к нему фрегатов «Флора» и «Мидия», и двинулся к посту Святого Николая с отрядом имевшихся у него под рукой судов: фрегатов «Мессемврия» и «Сизополь», корветов «Андромаха» и «Пилад», брига «Птоломей», пароходо-фрегата «Херсонес» и трех слабых пароходов Кавказского ведомства «Могучий», «Боец» и «Молодец».

В ночь с 6 на 7 ноября этот отряд судов вышел под флагом вице-адмирала Серебрякова из Редут-Кале, имея парусные суда на буксирах пароходов и, на случай десанта, на судах один батальон пехоты и восемь азовских казачьих лодок. В 11 часов утра суда при почти полном штиле были поставлены пароходами на указанные им по диспозиции места на расстоянии около 450 саженей от укрепления, кроме брига «Птоломей», который по маловетрию не мог подойти на необходимую дистанцию. Турки, сохранив на Николаевском посту все наши строения, возвели новые земляные укрепления и открыли частый огонь из батарей А и Б, вооруженных каждая четырьмя орудиями. Наши суда отвечали им сильным огнем, нанося вред гарнизону, но, не имея успеха в действии против орудий, стоявших за земляными насыпями. Через два часа безрезультатной перестрелки наши суда были взяты вновь на буксиры и ушли в море. Мы потеряли убитыми 2 нижних чинов и