Синоп (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

Окончив писать, Скоробогатов отложил перо и улыбнулся висевшему на переборке портрету молодой девушки. То была невеста командира «Флоры» киевлянки Екатерины фон Вагнер. Усталый, пропахший порохом и гарью, он устало сидел за стол и, подперев голову руками, и неотрывно смотрел на портрет. Что ждет его и его невесту в этой начавшейся войне?

Человеческие судьбы порой настолько не предсказуемы и таинственно связаны между собой, что и выдумывать ничего не надо. Жизнь зачастую куда загадочнее и запутаннее, чем самая вычурная книга. Вскоре после возвращения в Севастополь, к Антону Никитичу Скоробогатову приедет его невеста, и они будут помолвлены. На помолвке будет присутствовать и старший офицер «Флоры» лейтенант Володя Шмидт. Затем будет знаменитая оборона Севастополя. Любимец Нахимова Скоробогатов геройски падет от французского ядра на бастионе, а его невеста так и не покинет осажденного города, оставшись там сестрой милосердия. В один из дней к ней в лазарет матросы принесут истерзанного осколками бомбы молодого офицера, то будет младший брат Владимира Шмидта Петр. Именно Катя фон Вагнер выходит умирающего лейтенанта. Спустя несколько лет спустя они женятся и своего первенца назовут Петром. Еще несколько лет спустя не станет Екатерины Вагнер-Шмидт, затем уйдет из жизни и контр-адмирал Петр Шмидт. Что касается их сына, то он окончит Морской корпус и станет впоследствии печально всем известным «красным лейтенантом» Петром Шмидтом. Всю жизнь непутевого племянника будет спасать от неприятностей его дядя, бывший старший офицер «Флоры» адмирал и сенатор Владимир Шмидт. После мятежа на «Очакове», не выдержав позора, дядя умрет, а племянник будет расстрелян на острове Березань.

Но пока до всего этого еще очень далеко, все еще живы. И в каюте «Флоры» капитан-лейтенант Скоробогатов, смотря на портрет своей невесты, мечтает о счастливом будущем. Над головой командира слышится топот и смех, это матросы наводят порядок на палубе после долгого и тяжелого боя. Покачиваясь на пологой волне, фрегат ложился на новый курс.

Современник событий контр-адмирал Вукотич, не без оснований считал, что именно «Флора» своим блестящим делом спасла Сухум-Кале, куда в тот момент направлялись турецкие пароходы и где, кроме тендера «Скорый», тогда не было никаких наших военных судов.

Как выяснилось позднее, турецкие пароходы хотели атаковать Сухум-Кале. Разумеется, малыш «Скорый» скорее всего бы принял неравный бой и геройски погиб, но спасти Сухум-Кале от бомбардировки он был не в силах. По странному стечению обстоятельств как раз в это время вся весьма многочисленная эскадра вице-адмирала Серебрякова сама ушла бомбардировать захваченный турками пост Святого Николая. Об этом походе не знали ни в Гаграх, не ведал ничего о нем и капитан 2 ранга Скоробогатов.

К сожалению, операция Серебрякова успеха не имела. Турки успели устроить на посту несколько батарей и встретили эскадру неожиданно сильным огнем. Потеряв после нескольких часов перестрелки нескольких человек, Серебряков счел за лучшее пойти к Трапезунду и попытать счастья там. Но удача вновь отвернулась от него. В пути эскадра попала в сильный шторм и вынуждена была ни с чем вернуться в Сухум-Кале почти одновременно с «Флорой».

Бой 44-пушечного фрегата Флора с тремя турецкими пароходами у мыса Пицунда 9 ноября 1853 года. Художник А. П. Боголюбов.

Сегодня историки считают, что пароходы, сражавшиеся с «Флорой», не были потоплены исключительно по вине вице-адмирала Серебрякова. По расписанию его крейсеры должны были занимать посты вдоль восточного берега Черного моря. В распоряжении вице-адмирала тогда имелась мощная эскадра: фрегаты «Мессемврия» и «Сизополь», корветы «Андромаха» и «Пилад», пароходы «Херсонес», «Боец» и «Могучий». Но посты почему-то так и не были заняты. При этом, несмотря на то, что «Флора» дралась с турецким отрядом в продолжение двадцати часов, вице-адмирал Серебряков ничего не знал о бое, шедшем в ста милях от него. А ведь при правильной организации дозорной службы, его пароходы вполне могли успеть к месту сражения и довершить победу «Флоры». Но начальник восточного отряда в это время без всякой пользы подставлял пароходы и весь свой парусный отряд под выстрелы турок, занимавших пост Святого Николая. Те же историки считают, что причина не слишком удачной стрельбы турок была в том, что они перед самым выходом в море приняли на борт заряды свежего пороха, а ранее учились стрелять, имея порох куда более плохого качества, отсюда, дескать, и частые перелёты. Впрочем, каждый легко может быть критиком, спустя полтораста лет…

Как это, на первый взгляд, ни странно перед Европою, благодаря турецкой лжи, блистательное для русского флота дело «Флоры» было выставлено в таком виде, будто турецкие пароходы, победоносно выгрузив на кавказском берегу оружие для горцев, встретили всю эскадру Нахимова и со славою отбились от нее! Однако, чтобы кто-то нигде не говорил, итог боя таков: три турецкие пароходо-фрегата постыдно бежали от одного русского парусного фрегата, который за безветрием (у него было всего два узла ходу!) был лишен возможности двигаться с быстротою, необходимою для боя…

За выдающийся подвиг все девять офицеров «Флоры» были награждены орденами, а пять наиболее отличившихся матросов – георгиевскими крестами. Командиру капитан-лейтенанту Скоробогатову был пожалован чин капитана 2 ранга.

Не смотря на весьма счастливое завершение боя «Флоры» с турками, внезапное появление в наших водах турецких пароходо-фрегатов вынудило адмирала Серебрякова снять с крейсерства мелкие суда и ограничиться для этой цели лишь четырьмя фрегатами. При этом Серебряков не мог не понимать, общая ситуация вообще могла в любой момент катастрофически ухудшится в случае появления в Черном море англо-французской эскадры, когда гибель не защищенных флотом береговых укреплений становилась неизбежной. Вице-адмирал Серебряков опасался также слухов о намерении турецкой эскадры овладеть Гаграми.

– В этом случае турки входили бы в непосредственную связь с горцами и Магомет-Амином, после чего нельзя уже будет поручиться за верность и мирного населения Абхазии! – говорил в те дни Серебряков своим офицерам.

– Надо ходатайствовать об усилении Сухумского гарнизона двумя линейными батальонами! – отвечали те. – Иначе нам будет не удержаться!

Никто еще не знал, что геройство «Флоры» перечеркнуло честолюбивые замыслы турок. Неприятельские пароходы получили в бою столь серьезные повреждения, что Мустафа-паша не счел возможным больше держаться у кавказских берегов. Отряд прервал крейсерство и на всех парах поспешил в Константинополь. Наиболее потерпевший в бою «Таиф» вначале тащили на буксире. Затем Слэйду все же удалось кое-как пустить машину. Однако на траверзе Синопа Мустафа-паша все же отправил «Таиф» туда на ремонт. Итак,