Ну здравствуй… Папа - Константин Владимирович Ежов

само по себе защита. А не то, что защищает понимание: ты готов его применить, если потребуется. Но этот, видишь ли, назвал себя «ответственным политиком». И теперь Россию тут только ленивый не пинает, и этому Путину в лицо не плюёт. Местные СМИ уже наловчились всё это называть его победами. Короче, Россия сейчас под санкциями, и даже какая-то Эстония не стесняется призывать отобрать у неё золотовалютные резервы. В общем, умудрился этот деятель опустить страну ниже плинтуса. Так что с российским гражданством ты тут особо не разгуляешься. Поэтому — Грузия. Маленькая, гордая, вином пахнет и никто особо не проверяет, кто ты и откуда.

Дорогобудова хмыкнула, но спорить не стала. Видимо, логика показалась ей хоть и циничной, но убедительной.

Чёрный дракон, которая сейчас выглядела как вполне себе обычная, только очень красивая китайская девушка в тёмных джинсах и лёгкой куртке, стояла рядом и молча слушала. Её глаза — два глубоких омута с золотыми бликами — скользили по всему вокруг: людям, машинам, вывескам. Я знал, что она фиксирует всё, вплоть до цвета жвачки на асфальте.

— Здесь, — добавил я, — кстати, нет магии. Вообще. Совсем. Ну, кроме мелких мошенников, конечно. Тут она не работает, потому что мир другой. Другие физические принципы, и, если честно, даже мозги у местный, наверное, по-другому устроены.

— То есть я теперь вообще бесполезна? — прищурилась Чёрная.

— Э, нет, — усмехнулся я. — Ты мой дистантик и постоянно на подпитке от меня, так что у тебя с магией всё норм, если не считать, что тебе доступ к ней закрыт, за всё хорошее в прошлом и только я могу пользоваться всей твоей мощь. Так-что здесь ты простой человек, только почти не убиваемый и бессмертный, в местных понятиях. Учитывай, что связаться ты можешь со мной, даже если мы в разных мирах и если реально припрёт, то всегда могу взять управление твоим телом на себя и показать окружающим кузькину мать.

Я чувствовал это даже здесь. Кроме того, где-то под кожей, в глубине костей, шевелилось знакомое покалывание. Мой дар не исчез, он словно бы спал, подстраиваясь под новые законы. Мир был инороден, но уже привык выживать там, где выживать не должны были даже тараканы.

— Ладно, — сказал Александр, — а что дальше? С базой-то как быть?

— А это уже не наши проблемы. Вот эти двое пусть думают, чтобы не стыдно за меня было. Чтобы любые документы всегда можно было организовать и всё такое

На этом месте из-за угла вырулил новенький чистенький автобус с табличкой «Тбилиси». Стало смешно, так что не стал сдерживаться и рассмеялся.

— Ну вот, первый знак. Похоже, Вселенная намекает. В общем, вам двоим придётся выбираться нелегально, но невидимость вам для начала в помощь. А там заведёте документы, обустроитесь, фирмы какие организуете. Здесь защиты от Света ни у кого нет, так что вы тут почти как оракулы чисто на биржевых торгах сможете подняться. Ну, тут лучше сами думайте, как лучше. И чтобы всё было, и чтобы совсем уж в глаза не бросаться.

— А это не будет жульничеством? — неожиданно задала вопрос Светлана.

Императрица Российская, мать его. Вот и говори в её случае, что имидж ничто.

— Дар Света — это не предсказание какое-то, как у оракула, а возможность перебрать вероятности и снизить шанс ошибки, особенно в таких областях, как биржевая торговля. Это не значит, будто простой неодарённый не сможет прибыль получить больше тебя, просто ты почти наверняка не прогоришь. В общем, это довольно сложно объяснять, если ты не владеешь хотя бы началами. Так что совсем уж прогулкой для них такое задание не станет, — ответил ей как можно проще.

Мы направились к остановке. Дорога под ногами шуршала мелким песком, солнце било в глаза. Я поймал своё отражение в витрине магазина: усталое лицо, волосы взлохмачены, взгляд — настороженный, как у человека, которого уже пару раз пытались убить, но он всё никак не дохнет.

И всё же в глубине души поднималось странное ощущение. Словно снова оказался на старте, где всё только начинается.

— В общем, нам пора прощаться, вы по своим делам, мы же сначала зайдём к Марине, попрощаемся. Некрасиво будет уйти по-английски.

* * *

— Что-то случилось? — удивлённо спросила та самая Марина, которая оформляла нас буквально пару дней назад.

Сидела она всё за тем же столом, в той же комнате с унылыми серыми стенами и запахом дешёвого кофе, но в её голосе проскальзывало искреннее человеческое участие, что в нынешние времена было уже редкостью.

— В принципе, ничего такого, — ответил ей, чуть улыбнувшись. — Сила ко мне пока не вернулась в достаточном объёме, но нашёлся обходной путь, и мы, так сказать, зашли попрощаться.

Были мы все втроём: я, Светлана и Александр. Вернее, если быть точным — нас было четверо. Просто четвёртая, Евгения, предпочла не привлекать внимания, проявившись в реальности в человеческом облике, но оставшись невидимой для всех, кроме меня. Она умела быть абсолютно бесшумной и невесомой — в прямом и переносном смысле. Даже воздух вокруг неё словно не замечал присутствия меча, превращённого в девушку.

— Вы всё продолжаете настаивать, что путешественники из иного мира, случайно занесённые в наш? — устало спросила Марина, снимая очки и потирая переносицу. Казалось, между строк она добавила: «Ребята, мне за это не платят».

— Безусловно, — ответил как можно мягче, стараясь не звучать как пациент психиатрической клиники, сбежавший в гражданском. — Не обижайтесь, это не шутка и не бредни сумасшедших, хотя вам, конечно, так и кажется. Просто ваш опыт жизни говорит, что волшебства не бывает.

Она посмотрела мне прямо в глаза. В этом взгляде было всё: лёгкое раздражение, профессиональная усталость, жалость и капля интереса — та, что появляется у кошки, впервые увидевшей черепаху.

— Знаете, Иван Вячеславович, — сказала она после короткой паузы, — если вы не шутите, то даже не знаю, что вам пожелать.

— Можно просто удачи, — улыбнулся я. — Её много не бывает.

Потом достал из внутреннего кармана тонкую шоколадку в серебристой обёртке и положил на стол.

— Это вам.

— А вот это зря, — смутилась она, почему-то даже покраснев. — У вас у самих денег нет, а вы на презент тратитесь.

— Не переживайте, — ответил я. — Мы ведь отбываем. А там, куда направляемся, эти деньги всё равно станут просто сувениром. Пусть хоть что-то приятное останется после нашего визита.

Она замолчала, будто взвешивая, верить ли. В её взгляде мелькнула грусть — как у человека, который всю жизнь просидел на одном месте, слушая чужие истории, но ни разу