Путь Инквизитора. Том третий. Божьим промыслом - Борис Вячеславович Конофальский

Всё это он говорил так уверенно, как будто продумывал это давно, обдумал и разложил все аспекты, что называется, по полочкам. Волков хотел, чтобы эта его уверенность передалась капитанам, а уж те донесут её и до солдат. Все, капитаны и ротмистры, сержанты и корпоралы, солдаты и последние обозные мужики должны верить в то, что генерал их спасёт и выведет живыми из тяжёлой ситуации. Проведёт по тонкому льду, как посуху.

Но был среди офицеров человек, которого не так-то легко было убедить в простоте будущей операции. То был майор Пруфф, который, как всегда, в своей чуть презрительной манере поинтересовался:

— А что господин генерал собирается делать с пушками, неужто лёд на реке уже так крепок, что выдержит наши махины?

Этот вопрос для барона вовсе не был неожиданным. Он уже думал насчёт пушек. Пушки были так тяжелы, что и не всякая земля их выдерживала, что уж говорить про лёд. И пока барон не знал, как быть с ними. Бросить их? Оставить еретикам? А что делать с шатром? Он тоже был тяжёл. Его тоже оставить на радость этому наглецу Левенбаху? А все остальные вещи: посуду, оружие, доспехи? На все эти вопросы у него пока ответа не было. Поэтому он и сказал Пруффу:

— Сейчас прапорщик Брюнхвальд смотрит, где можно пройти; как он мне доложит, так и будем решать, что делать с пушками, — теперь он говорил всем офицерам: — Готовьтесь, господа, но держите всё в тайне от нижних чинов.

Пушки. Как их бросить? Возможно, только из-за них он и не уехал сразу после разгрома, когда нужно было бежать. Да, может, он не хотел бросать своих людей, но всё-таки спасение пушек задержало его больше всего.

Пока раздумывал, пришёл Максимилиан и доложил:

— Проход на льду найден, лед кое-где трещит, но ветер всё ещё северный, холодный, к ночи лёд ещё окрепнет.

— Выводить придётся всех людей, так что на ветер полагаться не будем, соберите досок, чтобы разложить в плохих местах. Пойдём сегодня ночью.

— Значит, уложу доски, — начал загибать пальцы прапорщик, — расставлю к ночи вешки, а на том берегу соберу костры для ориентира.

— А с лошадьми что? Вы попробовали перевести на тот берег хоть одну?

— Попробовал, — Максимилиан покачал головой. — Даже смирный меринок начинает бояться, на лёд заходит — скользит, пятится. Потом стал биться. Сломал лёд — провалился. Хорошо, что хоть недалеко от берега было. Доломал лёд до земли.

Барон нахмурился, услышав доклад своего знаменосца. А тот, заметив это, спросил:

— Вам жаль своих лошадей, господин генерал? Лошади ваши прекрасны.

— И лошадей, и пушки, и шатёр, всё жаль, всё. Но, видно, по-другому никак не получится, — сказал Волков и встал. — Ступайте, прапорщик, готовьтесь к ночному делу.

Сам же он направился на позиции артиллеристов. А там, у больших орудий, на ветру, как раз проводили совет майор Пруфф и первый канонир Хаазе. И когда генерал подошёл, майор и спросил у него:

— Значит, ядра и порох точно тут оставим?

— У нас не будет обоза. Идём налегке.

— Ну, тогда мы с моим первым канониром вот что решили, — Пруфф замолчал и жестом предложил Хаазе: говорите. И тот за него продолжил:

— Как стемнеет, спустим пушки к реке, а уже там снимем их с лафетов. Привяжем и потащим стволы по льду, дотащим — так хорошо, — он развёл руками, — а нет — так нет.

— Снять с лафетов? — переспросил генерал. Эта мысль ему понравилась.

— Лафеты, конечно, нынче дороги, — заканчивал мысль младшего товарища майор, — в Ланне такой лафет для картауны сейчас все восемь сотен талеров стоит, но с лафетами мы орудия точно через реку не переправим.

Волков не хуже артиллеристов знал, что пушки — это огромная тяжесть даже без лафетов. Но попробовать было можно.

— Ну, хоть кулеврины протащим.

— О, — Пруфф махнул рукой, — за них-то я и не переживаю. Их и на руках шесть человек переносят, так что подстелем под них досочки, и льда они не продавят.

⠀⠀

⠀⠀

Глава 26

⠀⠀

После он ещё раз съездил к реке. Посмотрел на лёд. Как и хотел генерал, уверенность, которую он внушал офицерам, кажется, передалась и солдатам. Несмотря на холод и ограниченное количество дров, люди вроде повеселели. А может, это было оттого, что корпоралы стали раздавать остававшийся в бочонках портвейн. Или оттого, что капитаны не погнали солдат долбить мёрзлую землю во рву. В общем, как бы то ни было, а лагерь заметно оживился. И ветер выдул из него смердящее чувство безнадёги, царившее меж солдатских палаток второй день.

Он вернулся к себе в шатёр и обнаружил там Хенрика, фон Готта, Гюнтера и Томаса, которые разбирали его вещи. Ящики с доспехом, ящик с его любимым оружием, ящик с серебряной посудой были ношей неудобной и нелёгкой.

— Наверное, ящики придётся бросить тут, — предложил генерал. — Всё остальное сложить в мешки и раздать людям, чтобы несли.

— Нет, жалко ящики, они красивые, — отвечал ему Хенрик. — Заберём их. Прапорщик Брюнхвальд сказал, что сложим их в лодку и потащим по льду на верёвке. Коли даже лёд и проломится под лодкой, так ящики и не потонут. Они же будут в лодке. Вытащим из воды да потащим дальше.

— Как? Что? — не сразу понял барон. — Ну-ка расскажите ещё раз, что вам предложил прапорщик.

⠀⠀

*⠀ *⠀ *

⠀⠀

Едва стемнело, как с холма начали спускать пушки. А Гюнтер и Томас с парой солдат и под руководством Хенрика стали сворачивать шатёр генерала.

В лагере царило оживление, но то оживление было тихим, сержанты и корпоралы следили за тем, чтобы не было излишнего шума. Хотя был приказ порезать все палатки и сжечь все телеги.

Провиант был поделен меж солдат, и тот, что унести было невозможно, либо относился к реке и кидался в чёрные полыньи, либо просто рассыпался наземь. А в это время некоторые солдаты, обозные мужики и сапёры расстилали доски в тех местах, на которые указывал прапорщик Брюнхвальд. А майор Дорфус с небольшим отрядом первым перешёл по льду и отправился в село, в котором мужики брали по домам раненых солдат из войска барона. Там он раздавал мужикам деньги, чтобы и дальше держали раненых на постое. Также он стал выкупать у местных телеги и лошадей. Брал — не скупился, платил любые деньги. Иной раз платил вдвое. Ещё купил все сёдла, что нашлись в селении — генералу