Портреты заговорили… - Юрий Кириллович Толстой

том числе В. К. Мамутовым, который внес весомый вклад в ее развитие и внедрение в практику государственно-правового строительства, особенно в Украине, ближе к двухсекторной теории хозяйственного права П. И. Стучки. Это далеко не так, хотя бы потому, что теория П. И. Стучки возникла в условиях многоукладной экономики и была рассчитана на отношения в обобществленном секторе народного хозяйства. Между тем концепция В. В. Лаптева и его сторонников возникла при отсутствии у нас многоукладной экономики, которая сложилась как единый народнохозяйственный комплекс. Забегая вперед, отметим, что нет оснований сближать их и сейчас, поскольку концепция хозяйственного (предпринимательского) права в ее нынешней интерпретации рассчитана на хозяйствующих субъектов независимо от лежащей в основе их деятельности формы собственности. Это полные товарищества и товарищества на вере, крестьянские (фермерские) хозяйства, акционерные общества и общества с ограниченной ответственностью, государственные корпорации, унитарные предприятия и т. д.

На сессии Верховного Совета Союза ССР, принявшей 8 декабря 1961 г. Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, предложения сторонников хозяйственного права о подготовке основ хозяйственного законодательства были отвергнуты. Против концепции хозяйственного права устами тогдашнего председателя Комиссии законодательных предположений Совета Союза Верховного Совета СССР Д. С. Полянского, выступавшего от имени политического руководства страны, по существу были выдвинуты те же аргументы, что и на упомянутом выше совещании 1938 г. Правда, они не сопровождались обвинениями политического характера и никаких санкций против сторонников концепции хозяйственного права не последовало. Это свидетельство того, что решения XX съезда КПСС, как бы к ним сейчас ни относиться, не прошли бесследно и что мы с грехом пополам учимся вести полемику, не покидая цивилизованного русла. К сожалению, однако, и это показал весь последующий опыт, коренные проблемы совершенствования гражданского и хозяйственного законодательства в ходе кодификационных работ 60-х годов решены не были, и к ним приходилось и приходится по сию пору неоднократно возвращаться.

Более того, опрометчивое сужение компетенции Союза ССР в области законотворческой деятельности привело к оживлению центробежных тенденций и явилось одним из побудительных толчков к распаду спустя тридцать лет Союза ССР.

Заметной вехой в моих отношениях с В. В. явилось его согласие выступить официальным оппонентом по моей докторской диссертации, защищенной в 1970 г. и посвященной кодификации гражданского законодательства в 60-е годы. Чтобы читателю было понятно, что к чему, придется вернуться к событиям многолетней давности, которые этой защите предшествовали.

В 50-е годы возобновилась дискуссия о системе права, прерванная Отечественной войной. В ходе дискуссии в 1957 г. была опубликована статья М. Д. Шаргородского и О. С. Иоффе о системе права, которая внесла в головы юристов немало сумятицы. В статье был постулирован тезис о том, что система права существует объективно и задача состоит в том, чтобы познать присущие этой системе закономерности и действовать в соответствии с ними. В статье предложен замкнутый перечень отраслей права, которые в эту систему попали. Все остальные (в том числе трудовое право, семейное право, земельное право и многие другие) от этой системы были отлучены, им лишь отводилась роль подразделений системы законодательства. В отличие от отраслей права отрасли законодательства могут строиться субъективно в зависимости от целей и задач, которые ставят перед собой законодатель, ученый, правоприменитель и т. д.

Напомним, что еще за десять лет до появления статьи М. Д. Шаргородского и О. С. Иоффе в монографии В. К. Райхера «Общественно-исторические типы страхования» был предложен иной взгляд на систему права. Он сводился к тому, что в системе права существует два типа отраслей права – основные и комплексные. Основные отрасли состоят из норм однородной юридической принадлежности, комплексные отрасли – из норм, заимствованных из основных отраслей права. К числу основных отраслей права автор относил гражданское право, комплексных – страховое право, изучению которого и посвящена его монография[104]. Страховое право состоит из норм не только гражданского права, но и таких отраслей права, как государственное, административное, процессуальное и ряда других. В то же время автор настоятельно подчеркивал, что как основные, так и комплексные отрасли права существуют в системе права. В более поздних работах В. К. Райхер отмечал, что система права представляет собой единство субъективного и объективного и что процесс формирования системы права ни в одной из известных истории права и современности правовых систем не мог и не может считаться завершенным[105].

Автор этих строк в статье, опубликованной в 1957 г., некритически воспринял тезис М. Д. Шаргородского и О. С. Иоффе о том, что система права, в отличие от его систематики или систематизации, существует объективно и что систему права невозможно ни создать, ни построить, ее можно только познать. В то же время вслед за В. К. Райхером я признал существование как основных, так и комплексных отраслей права. Но если наличие основных отраслей права я признавал в системе права, то комплексных – не в системе права, но лишь в системе законодательства, в системе научных знаний, учебных дисциплин и т. д., то есть как продукт систематизации источников права, которая может проводиться в самых различных целях: законотворческих, познавательных, правоприменительных и иных.

Спустя пятьдесят с лишним лет вынужден признать, что при таком подходе к системе права и систематизации права оказался в известной мере между двух стульев, попытавшись «случить» две несовместимые концепции: одну, которая подходит к системе права как явлению сугубо объективному, другую, которая признает, что система права многомерна и рукотворна, что она, как и само право, исторически изменчива, что мы должны не только считаться с присущими ей закономерностями, но и стремиться к ее совершенствованию с учетом поставленных целей и задач.

В статье М. Д. Шаргородского и О. С. Иоффе, по существу, в качестве предпосылки (прямо и неназванной) витала идея о необходимости различения публичного и частного права, хотя последовательно она не была проведена (авторы, например, различали государственное и административное право, хотя обе эти отрасли права тяготеют к публичному праву). К тому же в статье, по существу, проигнорирован принцип историзма. Известно, в частности, что далеко не все системы права исходят из деления права на публичное и частное. Такое деление не признавало право периода Средневековья, которое покоилось на сословно-корпоративном принципе, оно не закреплено ни в мусульманском праве, ни в англосаксонском праве. Да и в римском праве оно было впервые озвучено в трудах классических юристов, появившихся, по крайней мере, через пять веков после Законов XII таблиц. Многие правовые системы в современном мире воплощают положения из несовместимых на первый взгляд правовых систем, сложившихся в далеко отстоящие друг от друга исторические эпохи. Типичный тому пример – гражданское