Альманах «Российский колокол» №1 2021 - Альманах Российский колокол

А Грозный ему отвечал: «А ты не понимаешь, что жизни всех этих людей ничто перед Создателем… И что, что гублю. Имею право, потому что и себя не пожалею…» Трагедия творческой личности.

Или взять испанскую художницу Ремидиос Варо (1908–1963). Через неё мы узнаём о познании в монастырях по лабиринту, то к центру, то от центра… Это тайна познания… Это схема нашего познания… Не говоря уже о том, что некоторые монастыри строились по принципу лабиринта.

Ты и мы все в нашем познании, то двигаемся к центру, то есть в тупик… и переживаем эти тупики в виде бесплодности и депрессий (каждый из нас и многие, даже великие художники и писатели, в этот момент думают: «Я – ничтожество, ничего не могу и ничего не смогу, самое ничтожное существо выше меня)», то двигаемся от центра, то есть к бесконечности, и это восторг и открытия… Например, рассказ Льва Толстого «Отец Сергий», где герой проходит через все стадии самоутверждения через разные стадии познания…

Чем выше Творец, Иван Грозный или Лев Толстой, тем острее и мучительнее все стадии познания.

Художнику Амедео Модильяни (1884–1920) говорили: «Ты себя губишь». А он отвечал: «Да, моя жизнь – ничто. А если я буду ценить себя, я ничего не создам… И только когда я готов отказаться от самой жизни, я могу что-то создать…» То есть ему надо было быть всё время на такой опасной границе – на грани жизни и смерти, чтоб творить… Такие вот ступени познания…

Трагедия и взлёты личности – в готовности отказаться от жизни… В этом, может быть, великая тайна творчества – можно выйти на большие истины, на большой виток творчества, когда ты перестаёшь ценить собственную жизнь…

Масса творческих людей умерла загадочной смертью. Иван Грозный, Хемингуэй, Константин Васильев. И такую смерть, может быть, можно считать и неким творческим актом, актом творчества. Действительно, масса творческих людей может сказать: «Раз моя творческая жизнь – это акт творчества, тогда и моя смерть – тоже акт творчества…» И процесс познания. Последний проблеск мысли и открытия… И само познание – тоже акт творчества… А ближе он к жизни или к смерти, это как получится…

Джек Лондон в романе «Мартин Иден» показал ситуацию, что когда из его жизни ушёл риск, когда ненужной стала борьба за жизнь, когда исчезла опасность, и не надо уже было балансировать на грани жизни и смерти, то как художник Мартин кончился. И завершил творческую смерть физической – бросился с корабля в морскую пучину…

Почему мы всё живём, не умираем? Потому что нам интересно продолжать этот акт творчества (раз жизнь – акт творчества), хотя мы и не поднимаемся до каких-то заоблачных творческих высот. А если поднимемся, как, скажем, Владимир Высоцкий, то снижение уже будет раздражать, и жизнь покажется пресной и ненужной. Он поднимался, чуть ли не каждый день балансируя на грани жизни и смерти, так высоко, так объёмно, так страшно и так бесстрашно, что жизнь переставала казаться ценной…

Получается, что высшая степень учёбы – на грани жизни и смерти. А не умираем мы и не кончаем с собой потому, что не поднимаемся до таких высот… Боимся… А творцы не боятся. И когда кому-то из них говорят: «Ты нас уже всех достал…», он отвечает: «Да, вас-то я всех достал, а себя я еще не достал…»

И вновь вспомнился мне рай, и Древо познания с его плодами, и подошедшие к нему Адам и Ева, которые тогда всему учились, но не знали, что каждым своим шагом они программируют всю последующую жизнь человечества…

Сказала Ева: «Ты попробуй…»

Адам стоял и всё молчал.

Он знал, что Ева хочет, чтобы

Он возмущался и кричал,

Что надоело подчиняться,

Всё делать, как велит она,

Что должен он сопротивляться,

Что ей послушность не нужна,

Хотя и требует, и просит,

И глазом хитренько косит.

А он вопросов не выносит

И думать – голова болит.

И, видя, что он медлит, Ева

Сама тугой сорвала плод…

Так от какого-то там древа

Пошёл весь человечий род…

Яков Канявский

Родился 23 октября 1937 года в г. Харькове. С 2001 года с семьёй живет в Израиле. Тогда же занялся литературной деятельностью.

Перу Якова Канявского принадлежит несколько крупных произведений, в том числе серии: «Украденный век», «Зарубежный филиал», «Эпоха перемен», «Верховный правитель», «Столкновение», «Есть только миг».

В книгах «Украденный век», «Эпоха перемен» и «Верховный правитель» повествуется о некоторых подробностях событий, происходивших в России в XX веке. Книги написаны на фактическом материале и заставляют задуматься о дальнейшей судьбе страны.

В книге «Зарубежный филиал» описываются подробности жизни в Израиле глазами новых репатриантов. В ней запечатлён Израиль начала нового века.

В трёхтомнике «Столкновение» описано столкновение цивилизаций и как оно влияет на разные страны. Многие моменты, описанные в книге, в настоящее время сбываются. Книга заставляет задуматься о судьбе нашей планеты.

В многотомнике «Есть только миг» рассказывается о людях, которые чего-то добились в жизни. Произведение невольно заставляет задуматься читателя о том, а что же сделал в жизни он сам.

Также Яков Канявский сотрудничает с рядом израильских газет, где публикуются его статьи и рассказы.

Чужая вина

(одна из версий)

Отрывок из книги «Эпоха перемен»

По московской улице шла молодая женщина. Шла медленно, потому что у неё было очень плохое зрение, и она еле различала дорогу. Хотя со стороны её слепота была почти не заметна. Прохожие считали, что дама просто о чём-то задумалась. Она действительно задумалась…

Она, Фанни Каплан, вдруг задумалась о своей жизни. Ей вспомнилось, как она тогда ещё шестнадцатилетняя Фейга Ройтман, девочка из приличной еврейской семьи, влюбилась в обыкновенного бандита Яшку Шмидмана. Родители уезжали в США, звали её с собой, но влюблённая девочка осталась. Если б она тогда могла предвидеть свою судьбу, то послушалась бы родителей и, наверное, прожила бы совсем другую жизнь.

Но в то время ей кроме Яшки никто не был нужен. А Яшка стал анархистом, поняв, что это прибыльнее, чем грабить мастерские белошвеек. Счастье влюблённой девочки кончилось, когда Яшка задумал убить киевского