Плохой парень - Юлианна Орлова

Глупо было бы не заметить искреннего интереса с его стороны, да и в конце концов, это очевидный мужской жест.

—Это была демонстрация, — отчаянно шипит мне в губы Юра, а затем снова впивается, толкает язык в рот. Меня обдает кипятком, ошпаривает. Перед глазами искрятся звезды.

Отрываюсь первая, делаю шаг назад, потому что аудитория не закрыта, и так нельзя себя вести! Опять в стенах академии секс? Нет, не будет.

Я поклялась себе не допустить этой ситуации, ведь рано или поздно нас все равно раскроют.

Найдется случай, который в итоге омрачит мою работу, а то и вовсе сделает ее невозможной. Плюс ко всему скандал! Кому это надо? Явно не мне. Вполне можно личные отношения держать именно за пределами академии, так будет правильнее всего.

—Юра, я тут второй день, какая еще демонстрация? Пожалуйста, не накручивай себя.

Он резко дергается в мою сторону и за талию жмет к себе, толкаясь в меня эрегированным членом. Бросает в кипящий чан по щелчку. Охаю ему в грудь и втягиваю мужской аромат, мятный, свежий. Он не пользуются одеколоном тут?

Поднимаю голову и встречаюсь с яростным вожделением. Оно оседает на коже прокалывающими ощущениями. Юра наклоняется рывком, выдыхает спертый воздух, а я глотаю его и облизываю губы в предвкушении.

—Да что ты? — отчаянно и сипло шепчет мне в лицо.

Влажные губы приземляются на горящую кожу и превращают ее в огарок. Скользят по щеке к уху. Зубами он прикусывает мочку и тянет на себя. Искры взрываютися в местах касаний.

Мне до одури страшно за свои реакции. А они ярче ядерного взрыва…

—Если это твой бывший додик, Валь. Я ж за себя не ручаюсь. Серьезно. Меня можно вместо быка на корриду выпускать. Ты себе даже не представляешь…Если не он, то вообще пиздец этому инкогнито.

—Юра, я бы никогда так с тобой не поступила…

—Правильно, потому что тогда тебе пиздец, Валь. Ты не сможешь вообще ходить. Буду трахать, пока не залетишь, чтобы уже точно никуда от меня не делась.

Рычит мне в губы и кусает, следом слизывает и смотрит потемневшим от похоти взглядом. Между бедер у меня давно уже влажно, в голове совершенно другие картинки, никак не связанные с работой, на которую я теперь приходить хочу только из-за Шолохова.

Грудь становится чувствительнее, наливается от волны возбуждения. Меня накрывает ею с головой.

Все прекращается быстро, когда мы слышим шаги, и я отлетаю из объятий Юры, поправляя и без того идеальную прическу. Губы просто облизываю еще раз, на что Юра лишь хмыкает, встает спиной ко входу, ведь впереди стоящий колом член. Боже.

Как он в таком состоянии пойдет дальше учиться?

Незаметно поправляет его и с краснеющим лицом смотрит на меня, прищуриваясь и подмигивая мне. Тренируется в уроках по съему? Они ему не нужны…определенно.

Господи! Ты что сделал со мной, Юра?

—Я временно без телефона, и по ходу без увала, — шепчет еле слышно, прежде, чем в аудитории входят.

Что?

Мое потрясение разливается на лице протестом. Нескрываемым.

—Валентина Львовна! А я к вам…

—Здравия желаю, товарищ Майор, — Юра встает по стойке, но так, чтобы его выдающиеся части не были видны.

—Курсант Шолохов, а что вы тут делаете? У вас сейчас стрельба, если мне память не изменяет.

—Я давала задание на группу, они сегодня не в полном составе, так что куда проще иметь дело со старостой, — вру и не краснею, стараюсь понять, видно ли по мне, что я только что зажималась и целовалась со своим курсантом.

Боже!

Щеки горят…Юра смотрит на меня, а я смотрю везде и сразу.

Стражев пялится на меня в искреннем удивлении, а потом переводит взгляд на цветы, которые стоят на полу. Картина маслом…

—Свободны, курсант, — Виктор Викторович подходит к столу, улыбается мне, а я ему нет. Все потому что Юра на самом деле уходит так, что кажется, будто бы вернется и настреляет ему по роже.

В отличие от меня, он сразу смекнул, сложил два и два, а сейчас явно будет слушать за дверью. И в этом моя главная ошибка. Ученик отца точно притащил этот букет

—И дверь закройте, курсант! — летит ему вдогонку, у меня же руки немеют, и дар речи мигом пропадает.

Юра закрывает дверь, и мы остаемся наедине.

Цепкий взгляд сковывает меня.

—Привет, тебе как понравилось? Судя по тому, что на полу…

Ох. Боже мой. Я несмело улыбаюсь, скорее вежливо и потрясенно, чем восторженно.

—Виктор Викторович, я может неправильно себя повела. Цветы прекрасны, конечно, но я занята. Вы извините, пожалуйста, — говорю как есть и перевожу серьезный взгляд на бывшего ученика отца. Он принимает с гордым видом, ухмыляется, но его мало это трогает как будто.

—Занята, это когда кольцо на пальце, статус жены. У вас же этого нет, верно? — хмыкает, рассматривая меня с ног до головы.

—Вить, я серьезно, — перехожу на “ты”, потому что ситуация вынуждает и бесит.

Он же кивает, мол, согласен, а потом продолжает:

—На кофе давай хоть сходим.

—Нет, извини. Мой мужчина будет против.

Чувствую неловкость, а еще волнение. Вдруг Юра сейчас войдет. Мне дышать от переживаний нечем.

—А мужчина у нас кто? — прищуривается в ожидании.

—Самый лучший.

Понимание в лице не рождается.

—Самый лучший берет замуж и делает ребенка, ну это так на будущее, — ухмыляется снова и перехватывает мою ледяную ладонь. —Ты красивая и умная девочка, Валечка, и мое приглашение на кофе не просто приглашение.

Он отпускает меня, и только сейчас получается вдохнуть.

ГЛАВА 40

ЮРА

Звездец просто! Просто звездец! Какого лысого черта он приперся к ней?

Я стою под дверью и уши грею, а у самого внутри разгорается агония. Ну не блядство же?

Пульсирую как от удара током в темечко и понимаю, что я в шаге от вылета из академии. В милипиздрическом шаге, твою мать!

По ощущениям, Стражев подкатывает яйца к моей женщине, а я даже физическое замечание ему сделать не могу! Нет, я могу, но это будет последний мой кордебалет тут.

Сука.

Как же бесит эта ситуация! В любой другой ситуации я бы тут же обозначил берега, за которые никому не позволено заплывать.

Жилы вытягивает, как представляю, что это он сраный веник подарил. Сука. Да какого черта?

Я этого и боялся больше всего, что