«Демонология» короля Якова с приложением «Вестей из Шотландии» - Яков, король Шотландский и Английский

familiar spirit (знакомый или близкий дух): …a woman at En-dor that hathe a familiar spirit; …and he said: I pray thee, coniecture unto me by the familiar spirit… (1Sam. 28:7–8). Так и в тексте «умер Саул за свое беззаконие, которое он сделал пред Господом, за то, что не соблюл слова Господня и обратился к волшебнице [pythonissam] с вопросом» (1Пар. 10:13) окончание в Женевской передано как «…and asked consel of a familiar spirit», а на полях помечено, что речь о «Or witche and sorceresse» [ведьме или колдунье], подобно «I. Sam. 28:8». Вокруг этих разночтений развивал свои размышления Реджинальд Скот, который посвятил Аэндорской волшебнице целую главу (bk. 7: Scot 1584. P. 126–155). В его понимании первоначальное древнееврейское слово ‘obh, которое на греческий перевели как heggastramythos, а на латынь pythonicus, означает предсказательницу-чревовещательницу: «Это слово Ob переводят как Pytho, или Pythonicus Spiritus… иногда, хотя и неправильно… Поскольку под Ob следует понимать бутыль, и в этом месте оно использовано, поскольку Pythonist’ы говорят пустотой; как бы в нижней части своего живота, благодаря чему их по-латыни и называют Ventriloqui [чревовещатели]» (This word Ob, ist ranslated Pytho, or Pythonicus spiritus… sometime, though unproperlie… But Ob signifieth most properlie a bottle, and is used in this place, because the Pythonists spake hollowe; as in the bottome of their bellies, whereby they are aptlie in Latine called Ventriloqui; Scot 1584. P. 126). Соответственно, речь не о дьявольском или ведовском искусстве, а о жульничестве, когда голос духа на самом деле является подделкой фокусника, умеющего издавать звуки без участия рта. Характерно, что в «Демонологии» Яков Аэндорскую волшебницу везде именует исключительно pythonissa, полагая, вероятно, это слово синонимом женщины, имеющей a familiar spirit. Именно так должно следовать из перевода Женевской библии, сохранившегося и в позднейшем изводе, выполненном под надзором самого короля – Библии короля Якова 1611 г. Тем не менее в переводе Деяний апостолов схожие понятия переданы иначе. См. прим. 34. Однако позднее в Англии под влиянием переводов Женевской библии 1560 г. и Библии короля Якова 1611 г. наличие у ведьм подручных духов (familiars) стало считаться почти обязательным. Про familiars см. прим. 6. Статус Аэндорской волшебницы и произведенного ею эффекта был предметом ожесточенных споров среди демонологов (см. прим. 22).

21

Здесь на полях помечено: I. Sam. 28. В изд. 1603 и 1616 гг. этого нет. Речь о 1Цар. 28.

22

В оригинале: hee being himselfe in an other chalmer, and seeing nothing. Вопрос возможности верховному правителю в критический момент обратиться к нечестивым методам, предсказаниям и колдовству, много веков волновал умы богословов. В связи с этим интерпретация событий вокруг призвания Аэндорской волшебницы (см. прим. 20) была принципиальной и широко обсуждалась (см., например: Waldschmidt 1660; Muggleton 1669). Взгляды демонологов на этот сюжет можно подразделить на три группы: 1. Самуил действительно был воскрешен с помощью магии и говорил с Саулом; 2. Самуил или выдававший себя за него демон появился по повелению Бога и вещал по его воле; 3. Вместо Самуила явился демон и вещал от имени дьявола иллюзорно. Последний вариант в итоге стал считаться наиболее ортодоксальным. Его придерживались Августин Аврелий, Фома Аквинский, Иоганн Вейер и многие другие, в том числе авторы «Молота ведьм». В противном случае следовало допустить, что с помощью магии возможно воскрешение мертвых, но это прерогатива Бога. Поэтому, скорее всего, речь об имитации, когда дьявол выдает себя за Самуила. В этом случае pythonissa – ведьма, прислужница Сатаны. Однако насколько, в какой момент и как Саул был обманут – оставалось предметом споров. Жан Боден считал, что через «колдуна» Саул обратился к дьяволу, но в момент общения с Самуилом ничего не видел, поскольку находился в другом помещении (Боден 2021а. С. 87, 141, 180). Вейер все это «пифоническое прорицание» считал «шарлатанством»: «Женщина-пророчица в Аэндоре вызывала не Самуила, но его облик – дьявольское подобие» (Герметизм 1999. С. 416–420). Действительно, в Библии нет подробностей – сказано только, что Саул уточнил у волшебницы внешность Самуила, то есть не сам ее наблюдал. Реджинальд Скот считал, что речь о мистификации: «Когда Саул сказал ей, чтоб Самуил предстал перед ним, она удалилась от него в свои покои, где, несомненно, у нее был свой знакомец (her familiar), а именно какой-нибудь лукавый распутный священник (lewd craftie preest)» (Scot 1584. P. 146). Примечательно, что здесь буквально пародируется перевод Женевской библии, где familiar – это дух, спутник Аэндорской волшебницы. Скот настаивал, что «Самуил на самом деле не воскресал», но при этом сама волшебница была только чревовещательницей: «Я знаю, что Августин и прочие ученые, отрицающие воскресение Самуила, подразумевают, что дьявол вселился в его подобие. С их мнением (при всем уважении) я не согласен» (Scot 1584. P. 140, 142). Для английских читателей он отсылал прежде всего к незадолго до того переведенной книге швейцарского пастора Людвига Лафатера (1527–1586) «О приведениях и духах, гуляющих по ночам» (первое изд. на французском – Женева, 1570): Lavater 1572. P. 127–128. См. об этом также: Schmitt 1987; Роббинс 2001. C. 40–41; Golden 2006. P. 118, 308–310; Normand Roberts 2000. P. 335–337; Almond 2011. P. 127–130. Про визуализацию «Аэндорской ведьмы» (witch of Endor) в XVI в. см.: Zika 2007. P. 156–162.

23

В оригинале: …the making of the circles & conjurations. Предполагалось, что магический ритуал обязательно сопровождается изображением на земле круга, размеченного (обычно не менее чем на четыре части) и сопровождаемого определенными знаками (или подписями). Круг известен во многих культурах, начиная с шумерской. Считалось, что он ограничивает сакральное пространство, обеспечивая физический барьер. В средневековой литературе впервые упоминается в качестве необходимого при вызове демонов у Цезария Гейстербахского в «Диалоге о чудесах» (Dialogus Miraculorum) ок. 1225 г. Со второй половины XIII в. предстает обязательным в магических практиках. См.: Page Rider 2019. P. 22, 402, 412–413, 445–451. Для XVI в. наиболее известным справочником по организации магических ритуалов был анонимный гримуар «Магические элементы» (Elementa Magica), или Heptameron, приписываемый итальянскому ученому Пьетро д’ Абано (ум. 1316). В авторитете он был близок сочинениям Агриппы (см. прим. 13), приложением к которым нередко выступал. В 1559 г. в Марбурге его издали под одной обложкой с Четвертой книгой De Occulta Philosophia Агриппы: Agrippa 1559. P. 65–118. Так и далее в изданиях 1565 (Базель) и 1567 (Париж, Кёльн) гг. В английском переводе 1655 г. они тоже вместе. С 1581 г. Папа Римский внес Heptameron в список запрещенных книг. Формы и правила магических кругов наиболее подробно описаны именно в Heptameron (Agrippa 1559. P. 66–68). Упоминаются они и в Четвертой книге De Occulta Philosophia: Агриппа 2023. С. 634–635. Изображение ученого в таком круге имелось на титульном листе издания 1616 г.