Атаман Платов. К 270-летию со дня рождения (1753–2023) - Михаил Павлович Астапенко

Апрель 1809 года выдался необычайно теплым. Русская армия, насчитывавшая в своем составе около восьмидесяти тысяч человек, изготовилась для начала боевых действий. Турки, имевшие примерно столько же бойцов, под командованием визиря Юсуфа готовились к отражению натиска россиян.

Князь Прозоровский собрал военный совет, на котором огласил свой план военной кампании 1809 года. Предполагалось захватить сильные турецкие крепости Журжу, Браилов, Измаил, а затем переправиться на противоположный берег Дуная. Военный совет согласился с планом главнокомандующего[464].

На рассвете пятого апреля русская армия тремя широкими потоками двинулась на турок, к крепости Фокшаны. После непродолжительного штурма эта крепость сдалась. Потом пала небольшая крепостица Слободзея. Казалось, все идет по плану, но около сильноукрепленной Журжи русские потерпели неудачу.

Двадцать пятого апреля армия Прозоровского приступила к осаде Браилова. Это была мощная крепость с сильным и фанатично настроенным гарнизоном. Для взятия такой крепости требовалась серьезная подготовка, мощная осадная артиллерия. Ни того, ни другого в распоряжении Прозоровского не имелось. Было желание любой ценой взять Браилов. В ночь с первого на второе мая солдаты без достаточной артиллерийской подготовки полезли на неприступные стены крепости. Шквальный огонь турок из всех видов оружия привел к многочисленным жертвам: русские отступили. Три тысячи солдат и офицеров русской армии остались лежать под стенами Браилова.

Убитый неудачей штурма, Прозоровский молча, не стесняясь присутствующих при этом офицеров и генералов, плакал, тихо утирая глаза широким платком. Всегда спокойный Кутузов буркнул:

– Даже после проигранной баталии при Аустерлице, от которой зависела судьба всей Европы, я не плакал…

Прозоровский молча поднял заплаканные очи, внимательно посмотрел на «молодого человека» и перестал плакать.

– Михайло Ларионыч, – сказал он Кутузову, – вели кликать господ генералов на военный совет!

– Да все уже здесь, ваша светлость! – откликнулся Кутузов.

На военный совет в шатре Прозоровского собрались начальник главного корпуса Кутузов, командующий авангардом Платов, начальник артиллерии генерал Резвой и начальник инженеров генерал Гартинг.

– Михайло Ларионыч! – снова обратился уже успокоившийся князь к Кутузову. – Как полагаешь надобно действовать ныне, чтобы сломить басурман?

– Полагаю, ваша светлость, что необходимо правильной осадой взять Браилов. Затем, с появлением подножного корма для лошадей, перейти реку Дунай, овладеть Рушуком, Мачином, Силистрией, Исакчей и другими придунайскими крепостями турок. А потом можно форсированно двигаться на Балканы и поднимать живущих там под властью басурман братьев-болгар. Правда, силенок у нас, ваше высокопревосходительство, маловато!

– То-то и оно! – грустно заметил Прозоровский. – Будем обратно переправляться через Дунай…

Седьмого мая русская армия отступила на левый берег реки Серет и расположилась лагерем у Сербешты. Корпус Платова переправлялся за корпусом генерал-лейтенанта А. П. Засса[465]. Сильный дождь, растворивший болотистую почву, чрезвычайно затруднил движение казачьей конницы, поэтому переход был выполнен позже намеченного срока. К тому же, заметив отступление русских полков, из ворот Браилова выехали сотни громко орущих турецких всадников и стали наседать на арьергард Платова. Но атаман был готов проучить не в меру осмелевших османлисов. Еще раньше, предвидя подобный ход событий, он приказал вырыть на месте оставленного русского лагеря ямы и замаскировать их. Атакующая турецкая кавалерия, попав в зону ям, стала стремительно валиться в них. Платов велел контратаковать храброго, но неразумного противника. В завязавшейся сече казаки положили больше сотни вражеских всадников, захватив в плен полторы сотни турок, знамя и множество лошадей[466].

Несколько дней спустя Платова вызвал к себе Прозоровский и тихим голосом сказал: «Извольте, ваше превосходительство, следовать с корпусом вашим в окрестности Браилова и уничтожить посеянный там турками хлеб. Генерал Тучков не смог, к сожалению, выполнить сей задачи».

В тот же день атаман оторвался от главных сил армии и снова появился под Браилом. Казаки быстро подожгли хлебные поля и собирались уходить. Но тут из ворот крепости стала быстро выкатываться обозленная масса турецкой кавалерии, завязавшая бой с замыкающими сотнями казаков.

– Пусть завязнут! – остановил Платов генерала Иловайского, который собирался контратаковать турок. Атаман велел прибавить ходу, чтобы заманить турок в засаду, а когда это удалось, дал знать контратаковать. На ошеломленных турок со всех сторон обрушились казачьи сотни. Разыгрался кровопролитный бой, поле около Браилова покрылось тучами пыли, в которой крутились в яростной схватке турецкие и русские всадники. Наконец, донцы сломили османов и, потеряв две сотни убитыми и столько же пленными, турки бросились за спасительные стены крепости. Среди пленных оказалось четыре офицера, которые во время допроса сообщили важные сведения о составе и вооружении браиловского гарнизона[467].

На следующий день Платов предпринял новый поиск под Браиловым, но на этот раз все закончилось безрезультатно: турки, наученные горьким опытом предыдущего дня, благоразумно не рискнули вновь сразиться с казаками, предвидя новую дьявольскую хитрость казачьего атамана.

Лето подошло к своему зениту, и нужно было что-то предпринимать. Князь Прозоровский медлил, но потом под напором генералов отдал приказ наступать. Русская армия успешно переправилась через Дунай и начала военные действия против турецких крепостей.

Платову, перешедшему с корпусом через эту мощную водную преграду двадцать девятого июля, досталась крепость Бабадаг. Он обложил ее второго августа.

Бабадаг располагался в четырех верстах от крепости Исакча и в десяти верстах от большого озера Разелин, соединенного тремя каналами с Черным морем. Озеро это имело для турок большое торговое значение. Крепость Бабадаг была хорошо знакома русским, ведь еще в 1791 году Кутузов захватил ее и разрушил фортификационные сооружения. После заключения мирного договора с Россией турки довольно быстро восстановили крепость, поставив здесь сильный гарнизон.

Платов показал себя талантливым городоимцем: буквально в течение дня ему удалось взять эту, довольно сильную крепость, чего не ожидали ни турки, ни сам атаман. Казаки вывезли все, что сумели погрузить на лошадей, остальные взорвали. Двадцать исправных пушек, большие запасы продовольствия, ядер, пороха были отправлены в тыл армии.

На следующий день атаман разослал от Бабадага казачьи партии для поиска и захвата беглецов, удравших из крепости прошлым днем. Ближе к полдню казаки заметили около двух десятков турецких судов с войсками, пытавшимися прорваться на акваторию озера Разелин. Атаман приказал открыть артиллерийский огонь. Пушечные ядра со свистом понеслись над водой и беспомощно шлепались в волны, не долетая до турецких лодок. Однако янычары не стали испытывать судьбу и, наскоро развернувшись, ушли восвояси.

Пятого августа поступили вести от генерал-майора Иловайского, который сообщал, что занял отрядом казаков селение Кара-Арман, расположенное в шестидесяти верстах от Бабадаса на берегу Черного моря. Турки пытались высадиться на берег озера Разелин, но казаки полков Гавриила Луковкина и Петра Желтоножкина лихой атакой сорвали высадку, заставив противника отступить.

В последующие дни конные разъезды Платова