Два семестра волшебства - Салма Кальк

— Айлинн.

— Ирвин?

— Ты очень красивая.

Она взглянула из-под ресниц… и снова вздохнула и перевела взгляд. И осторожно положила руку ему на грудь. Он же обхватил её той рукой, на которой лежала её голова, а второй накрыл её ладонь. И как же хорошо было вот так — не торопиться, и даже можно не говорить ничего…

Правда, где-то там ужин, и его бы съесть, и спать хочется почему-то, странно, да? Очень странно, почему-то если не спать, то потом хочется. Вот бы не хотелось?

— Может… поесть и спать? — тихо и как-то неуверенно спросила красивая.

Кто-то сегодня тоже не выспался. Ну да, ну да. Если ему хочется спать, то Айлинн-то чем лучше?

— Пошли, моя суровая и прекрасная. Если мясо остыло, я затолкаю его в микроволновку, и не колышет.

Ирвин надел махровый халат — морочиться с одеждой не хотелось, и побрёл в гостиную. Точно, на столике пакет с едой. Надо хотя бы распаковать.

— Айлинн, ты переживёшь, если мы не будем раскладывать всё это по тарелкам? Я достал вилки и ножи, и готов есть прямо из контейнеров. Но если скажешь — достану посуду.

— Всё — это мясо?

— Мясо, соусы, рулетики из баклажанов, салат с креветками. Ты это любишь? Скажи, что ты любишь, завтра это и закажем. Я сегодня не догадался позвонить и спросить, не страшно? А вино есть франкийское и есть арагонское, какое откроем?

— Какое хочешь, — прошептала она тихо-тихо, одними губами.

— Что не так? — чуйка тут же встопорщилась. — Айлинн?

Она почему-то выглядела какой-то озадаченной.

— Всё в порядке, — ответила она слишком быстро.

— Так. Я ни хрена не понял, но буду чертовски рад, если мне расскажут, что происходит, — он осторожно тронул её ладонь.

— Я просто… привыкаю. Прости, если я делаю что-то не так. Я… наверное, пойму, как правильно.

— Да чего ты, всё правильно, — он дотянулся и погладил её руку. Она надела какую-то длинную майку до середины бёдер, хотелось забраться пальцами под ту майку и удостовериться, что под ней всё, как надо, как и было полчаса назад.

— Наверное, — но в голосе уверенности не было. — Ирвин, с тобой всё хорошо. Не бери в голову.

Он молниеносным захватом подтянул её к себе и усадил на колени. Обхватил и гладил по голове. Вот и пускай привыкает. И можно даже не говорить ничего — пока, а говорить чуть позже. Или наоборот — болтать. Что-нибудь такое, что далеко от них нынешних и их дел, как… как киты, например.

— Слушай, ты видела китов в океане?

Она даже отстранилась немного. И взглянула на него невозможными своими глазами цвета моря.

— Каких ещё… китов?

— Больших. У тебя глаза цвета моря, это же не просто так, правда? Наверное, ты долго смотрела на море, и оно оставило тебе частичку себя?

— Я почти не видела… моря. И китов тоже, — и смотрит непонимающе.

— Значит, нужно посмотреть. Я так-то кое-где в мире был, но сильно не везде, три года — не двадцать и не тридцать. Нужно наверстать, я думаю. И я хочу, чтобы с тобой. Я вот хочу посмотреть на китов. Говорят, они огромные. И некоторые из них разумные. Но с виду не отличишь. Или ты знаешь, как отличить, ты же кучу всего знаешь?

— А надо? — не поняла она. — Нет, я не знаю, но можно же найти?

И уже, кажется, пошевелилась, чтобы хватать телефон и искать.

— Не то, чтобы надо, но — вдруг получится? Но если тебе интересны не киты, а, например, панды, ты скажи, тогда поедем смотреть панд.

— Поедем? — снова непонимание.

— Ну да. Будет же у нас отпуск? Вот и поедем. Куда-нибудь, куда захотим. Можно просто на какой-нибудь крохотный островок в Океане Покоя, где больше нет никого, а еду привозят на лодке или самолётом. Только ты, я и море — хочешь?

— Я… я не знаю. Я не думала, — и снова не смотрит, да что такое-то!

— Ну так и ладно, это ж ещё не прямо сейчас. Подумаем. Но я хочу поехать куда-нибудь с тобой. Или показать тебе что-нибудь, что видел, или вместе ломануться куда-нибудь, где мы оба не были. Ты вообще любишь путешествовать?

— Моё самое длинное путешествие — из дома сюда, — вздохнула она.

Ну, уже что-то.

— Самолётом?

— Да.

— Над океаном?

— Да.

— Китов видела?

— Нет. Что в них такого, почему ты спрашиваешь?

— Да ни почему, просто так. Мир очень классный, а с такой девушкой, как ты — так и вовсе. Хочу радоваться жизни вместе с тобой. Сейчас вот этому вечеру, ужину, тишине. Мне показалось, что всё неплохо.

— Замечательно, — она наконец-то посмотрела на него. — И спасибо тебе, это чудесный вечер. У меня… немного опыта таких вечеров, я могу говорить или делать что-то не так. Просто… очень хорошо, правда.

— Да ладно тебе, идеальная Айлинн. Ты не можешь сделать что-то не так просто потому, что это — ты. Ты всегда всё делаешь именно так, как нужно. Я даже хочу немного у тебя поучиться, я-то так не умею.

— Я не идеальная, я обычная. И не особо удачливая, вдруг к тебе пристанет моя неудача?

— Да глупости. Моя удача её переломит, там на нас обоих хватит. А потом глядишь, и твоя удача тоже одумается и раскроет глаза наконец-то. Я понял, что вы незнакомы, но вдруг познакомитесь? Я бы посмотрел.

Ирвин понял, что хочет увидеть счастливую Айлинн. Смеющуюся, радостную, спокойную, уверенную. Сейчас она спокойна и уверенна только на работе, если делает что-то, о чём всё знает. Но не одной же работой жить? Вот, нечего.

Задача понятна? Значит, вперёд. А пока — накормить, напоить и спать уложить. И пускай придвинется к нему и спит, и не думает всяких глупостей.

Но всё же неплохо бы узнать, что там у неё за триггеры. Потому что… лучше знать, да. Но это потом, а сейчас — обняться и спать.

Глава двадцать седьмая

Айлинн думает, а Ирвин действует

Снова будильник разбудил Айлинн вовремя, и снова она не поняла, где она и что происходит. Потом вспомнила.

Ирвин уговорил её приехать к нему, познакомил с братом, попросил пойти с ним на день рождения к его матери в субботу, потом они упали в постель и провели там… довольно много времени, да. И если честно, если совсем-совсем честно, ей хотелось ещё.

Ну да, поесть — что там привезли, доставку какую-то — а потом вернуться туда, где начали. Правда, хотелось спать, и