Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Время перемен». Часть 1 - Альманах Российский колокол

– А что говорить? – спросил его старший лейтенант Бурмистров.

– Пиши все, что тебе скажет военный прокурор. Это дело пахнет трибуналом, и все зависит от того, как прокурор это дело представит. Ты все понял? – спросил подполковник Суворов.

– Так точно! – ответил ему старший лейтенант.

Еще долго таскали Бурмистрова и часового Ахметова, но в конце концов Ахметову дали пятнадцать суток отпуска и отправили в Советский Союз в качестве поощрения, а от Бурмистрова отстали и отправили по замене в Туркестанский военный округ.

Удар четырнадцатый

27 апреля 1985 года. 2 часа ночи. Лагерь Бадабер, Пакистан.

Бахретдин Раббани собрал всех моджахедов, собрал все имеющееся оружие и боеприпасы и бросил всех четырехсот пятьдесят моджахедов в бой – на штурм арсенала. Инструктировал он их конкретно:

– Надо ворваться в арсенал и уничтожить всех русских и афганских пленных. Для нас главное сейчас – это боеприпасы и оружие арсенала. Гранаты не кидать, особенно если будете воевать в арсенале, трассирующими пулями не стрелять.

Атака моджахедов началась ровно в два часа. Раббани был опытным военачальником, поэтому избрал такую тактику: поднять моджахедов в атаку и, когда военнопленные начнут ее отражать, расстрелять их на стенах с помощью снайперов, а затем захватить арсенал через центральные ворота.

Старший лейтенант Шевченко просчитал его, поэтому приказал принести сразу двадцать 83-миллиметровых и двенадцать 120-миллиметровых минометов. К центральным воротам подогнал реактивную установку «Град», кроме того, всем раздал пулеметы и заставил всех снаряжать магазины к автоматам и набивать пулеметные ленты. И как только моджахеды начали наступать, их снайперы расстреляли все прожектора, но старший лейтенант Шевченко учел и это и сразу пустил в небо десять осветительных мин. На наступающих моджахедов обрушился град из осколочных 83-миллиметровых мин с частотой двадцать мин в пять секунд. Частые разрывы мин не давали снайперам делать свое дело и сильно сбивали прицелы, пулеметы не умолкали, и как только цепи моджахедов залегли, тут же ударили по ним из 120-миллиметровых минометов. Вообще, 120-миллиметровая мина – это подарок Второй мировой войны. Как только она падает, в радиусе двадцати метров не оставляет ничего живого. К примеру, если она попадает в зеленую лужайку, то осколками выкашивает траву на высоте десять сантиметров ровным слоем, словно газонокосилкой.

Группа моджахедов примерно из пятидесяти человек подошла довольно близко к воротам. К их удивлению, ворота вдруг распахнулись прямо перед ними. Они радостно подумали, что советские и афганские пленные сдаются, но для них это был настоящий зехер. Вдруг в них полетели ракеты установки «Град». Они просто бились о камни, и взрывчатка в них срабатывала от детонации при ударах. Но что такое ракета реактивной установки «Град»? Это шестьдесят шесть килограммов взрывчатки в каждой. И две с половиной тонны взрывчатки обрушилось на этот отряд, и, естественно, от него ничего не осталось. Раббани вдруг понял, что еще одна такая атака – и от его моджахедов не останется ничего.

«Да шайтан побери этих американцев! Научили этих русских воевать на мою голову, меня спасут только пакистанские военные, надо позвать их», – думал про себя Бахретдин Раббани. Но приглашать их не было никакой необходимости. Как только начался бой в крепости Бадабер, командир седьмого армейского корпуса поднял свой корпус по тревоге и окружил крепость тремя кольцами. В небо подняли вертолеты, которые вели разведку. Тем временем после отражения атаки в крепости Бадабер воцарилось относительное спокойствие, только ночную тишину разрывали крики и стоны раненых моджахедов.

Старший лейтенант Шевченко снова разрешил моджахедам убрать с поля боя убитых и раненых, на этот раз их было гораздо больше. Кроме того, под огонь минометов попали американские инструкторы. Одна из мин 120-миллиметрового миномета попала в штабной модуль, в котором находились американские инструкторы, и убила сразу троих. Кроме того, взрывом выбросило сейф, в котором торчали ключи, а в нем хранились секретные документы и видеокассеты со сценой расстрела афганских офицеров советскими военнопленными. И все это попало к разведчику афганской армии, который умело все изъял и передал куда нужно, воспользовавшись неразберихой и полным хаосом, творившимися в лагере Бадабер после боя.

Уже в три часа ночи командир седьмого армейского корпуса связался с Раббани. То, что сообщил Раббани, повергло его в шок. Раббани сообщил ему, что в результате боя у него погибло более ста двадцати моджахедов, двести восемь получили серьезные ранения, захватить арсенал, который находится под контролем советских и афганских военнопленных, он не может, в арсенале хранится более двух тысяч ракет, сорок тонн взрывчатки, десятки тысяч мин, две установки «Град». Кроме того, в руках восставших оказалось несколько радиостанций, по которым они выходят в эфир. Командир корпуса немедленно сообщил об этом президенту Пакистана Зия-уль-Хаку. Генерал Зия-уль-Хак приказал командиру седьмого корпуса немедленно сделать все, чтобы замять этот конфликт до восьми утра, оказать все необходимое содействие Раббани. Вплоть до применения химического оружия в ограниченном объеме. Своих солдат беречь, в бой с русскими и афганскими военнопленными не посылать, а быть только посредниками.

В эфире вновь зазвучал голос капитана Николсона:

– Алексей, то, что вы наделали, не лезет ни в какие ворота. Вы поступаете вопреки логике, сами не понимаете, что творите. Я хочу помочь вам. Я могу сохранить ваши жизни, если вы послушаете мой совет, но это будет в последний раз.

– Ну и какой будет ваш совет? – спросил его Шевченко.

А мысли в голове летели, словно пули, хотя надежда таяла, как снег на сильном весеннем солнце.

– Мое предложение будет таким. Через час в распоряжение Раббани поступит 155-миллиметровая гаубица с четырьмя химическими снарядами с зарином. Этого газа хватит отравить вас и афганских пленных, так как мне доподлинно известно, что противогазов у вас нет. Я предлагаю вам добровольно сдаться без лишнего шума, а пакистанские военные не отдадут вас моджахедам на расправу. В противном случае вас всех ожидает страшная смерть. Ну а дальше, если вы пойдете на мои условия, мы будем с вами работать, но в другом лагере, который называется Барак Алла. Там мы доведем начатое дело до конца, – сказал капитан Николсон.

На это старший лейтенант Шевченко ответил ему:

– Нам надо подумать и все решить. Ведь два часа жизни у нас еще есть.

– Нет, я даю вам только один час, – ответил капитан Николсон.

Капитан Николсон знал, что ему присвоили очередное воинское звание майора армии США, он хотел оправдать то доверие, что оказало ему командование, он должен был выполнить это задание. Слишком многое было поставлено на карту, и то, что сделали эти советские военнопленные, он не понимал, все