Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 1. «Наше дело правое», 1939–1945 - Андрей Константинович Сорокин

историографии предложена точка зрения, согласно которой этой ошибке «уделяется преувеличенное внимание». Анализ показывает, что решение о сосредоточении главных сил Красной армии на южном направлении «не сыграло решающей роли в трагическом исходе начального периода войны». Силы и средства вооруженной борьбы, сосредоточенные к началу вторжения вермахта в четырех западных приграничных округах, позволяли «предотвратить прорывы ударных группировок противника на всех направлениях, сковать их и таким образом добиться перелома в ходе военных действий в пользу Красной армии уже в первые дни войны»[447]. Эти выводы, как мы видим, прямо перекликаются с приведенным выше мнением непосредственного участника событий маршала Рокоссовского.

Советская оборона будет носить не подготовленный в должной мере характер, вынужденный действиями противника. К стратегической оборонительной операции РККА не готовилась, планируя нанесение контрударов с последующим переносом боевых действий на территорию противника. Эти подходы советское руководство решит реализовать, выпустив упомянутую выше директиву № 3, адресованную командованию Юго-Западного, Западного и Северо-Западного фронтов, согласно которой станут наноситься контрудары силами механизированных корпусов. Однако большинство этих мехкорпусов находились в стадии формирования и «из-за слабого оснащения танками представляли собой плохие пехотные соединения, к тому же не имели и положенного стрелковому соединению вооружения. В то же время задачи ставились исходя из их предназначения, то есть формального названия, а не из возможностей… Такой приказ — посылка мехкорпусов на истребление», — резюмирует Рокоссовский, командовавший в этот период одним из таких мехкорпусов. Сохранить войска от разгрома было возможно, оттянув их в старый укрепрайон, однако таких решений не было принято ни Генеральным штабом и Ставкой, ни командованием округов. Войска вводились в действие и истреблялись по частям. Были нарушены элементарные правила тактики, оперативного искусства. «Войска, — писал Рокоссовский, — должны стремиться к тому, чтобы, прикрываясь частью сил, оторваться основными силами от противника, не допустив их полного разгрома. Затем с подходом из глубины свежих соединений и частей организовать надежную оборону и в последующем нанести поражение врагу»[448].

23–24 июня в соответствии с указаниями, содержавшимися в директиве № 3 советского Главного командования, контрудар будет нанесен на Северо-Западном фронте из района Каунаса во фланг и тыл сувалкской группировки противника с целью ее «окружить и уничтожить… и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки»[449]. Из-за низкого уровня организации и обеспечения материальными ресурсами, несогласованности действий организованные контрудары не смогут изменить общей ситуации[450]. 24 июня был оставлен Вильнюс. 25 июня Ставка Главного командования потребует организовать оборону по Западной Двине силами резервов, войск второго эшелона и отходивших частей. Организовать оборону на этом рубеже вдоль старой государственной границы не удастся.

На направлении главного удара вермахта войска советского Западного фронта потерпят сокрушительное поражение. По получении директивы № 3 руководство Западного фронта спланирует нанесение контрударов, которые не дадут ожидавшегося результата. Для выяснения обстановки Сталин направит на Западный фронт маршалов Б. М. Шапошникова, Г. И. Кулика, генералов В. Д. Соколовского и Г. К. Маландина. 28–29 июня восточнее Минска вермахт замкнет кольцо окружения, в котором оказались 26 советских дивизий. Более 300 тыс. чел. погибнут или будут пленены. Падение Минска 28 июня открыло соединениям вермахта дорогу к центральным районам страны. Руководство Западного фронта решением ГКО от 16 июля будет арестовано, предано суду военного трибунала.

Военная коллегия Верховного суда 22 июля приговорила генералов Д. Г. Павлова, В. Е. Климовских, А. А. Коробкова, А. Т. Григорьева к расстрелу «за позорящую звание командира трусость, бездействие власти, отсутствие распорядительности, развал управления войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление боевых позиций»[451].

29 июня Ставка Главного Командования отдает приказ № 0096 войскам Северо-Западного фронта о прикрытии направления на Псков и Ленинград[452], который так и не был исполнен. Не удастся организовать оборону и на реке Великая, опираясь на укрепрайоны городов Остров и Псков, которые будут захвачены 6 и 9 июля соответственно. За 18 дней войны части Северо-Западного фронта были вынуждены отступить на 450 км вглубь советской территории.

Постановление ГКО СССР № 169 о пресечении в Красной армии нарушений воинской дисциплины и предании суду военного трибунала бывшего командующего Западным фронтом генерала Д. Г. Павлова и отдельных лиц из командного состава Западного, Северо-Западного и Южного фронтов

16 июля 1941

[РГАСПИ. Ф. 644. Оп. 2. Д. 5. Л. 136–138]

6 июля маршал С. К. Тимошенко, сменивший Д. Г. Павлова на посту командующего Западным фронтом, по согласованию со Ставкой решит силами двух мехкорпусов осуществить контрудар между Витебском и Оршей с целью нанести поражение группе армий «Центр» вермахта. Советские войска потерпят неудачу, вынуждены будут повсеместно отступать и не смогут создать фронт обороны по Западной Двине и Днепру. Таким образом, приграничное сражение в Белоруссии закончилось отходом советских войск на глубину 450–600 км и потерей практически полностью территории этой советской республики.

На Юго-Западном направлении по приказу Главного военного совета в соответствии с директивой № 3 командование фронта 23–25 июня попытается нанести контрудар силами шести мехкорпусов (3,7 тыс. танков) в районе Дубно, Луцк, Ровно, где произойдет одно из крупнейших танковых сражений Второй мировой войны. В соответствии с разбиравшимися в предыдущей главе документами военного планирования целью будет поставлен разгром люблинской группировки противника и захват Люблина уже 24 июня. Для руководства операцией из Москвы 22 июня будет направлен начальник Генерального штаба Г. К. Жуков. Достичь поставленных целей советским войскам не удастся, и 30 июня Ставка Главного командования прикажет отвести войска Юго-Западного фронта на старую государственную границу в расчете создать к 9 июля прочную оборону, опираясь на старые укрепрайоны. Решить и эту задачу окажется не по силам, в результате советские войска отступят на 250–300 км вглубь советской территории[453].

А вот в Молдавии войска Южного фронта, созданного только 23 июня, нанесут 8–10 июля контрудар, в результате которого удастся остановить наступление немецких и румынских войск и закрепиться на оборонительном рубеже по реке Прут[454].

К середине июля 1941 г. завершатся приграничные сражения, в ходе которых Красная армия потерпит серьезное поражение. К 9 июля потери личного состава РККА и ВМФ только в основных сражениях этого периода, которые позднее получат в советской историографии названия Прибалтийской, Белорусской, Львовско-Черновицкой стратегических оборонительных операций, составили 747 870 чел. (вместе безвозвратные и санитарные)[455]. Было утрачено количественное превосходство в боевой технике, с которым РККА подошла к моменту вторжения, — потеряно более 11,7 тыс. танков, около 4 тыс. самолетов, 18,8 тыс. орудий и минометов.

* * *

Введя в действие крупные стратегические резервы (двенадцать армий второго стратегического эшелона), советское